Посткейнсианство (Post-Keynesian economics) — это экономическая наука, которая вместе с другими школами считает себя преемником Джона Мейнарда Кейнса.

В широком определении к посткейнсианству относятся все экономисты, которые развили теорию Кейнса после его смерти (1946 г.), не обращаясь к неоклассическому синтезу.

Посткейнсианцы в более узком смысле характеризуются следующими моментами:

1. Они подчеркивают роль неопределенности будущего, несмотря на то, что компании должны принимать свои инвестиционные решения, а также другие аспекты, которые затрудняют прогнозирование последствий изменения поведения и политических вмешательств. Они утверждают, что нет тенденции к полной занятости.
2. Они требуют, чтобы распределение доходов по примеру польского экономиста Михала Калецкого было включено в теоретический анализ.
3. Они считают более реалистичным предположить, что компании устанавливают цены на свою продукцию наценкой за единичные затраты (или удельные затраты на рабочую силу), а не устанавливают цены таким образом, чтобы максимизировать предельный доход и предельные издержки для максимизации краткосрочной прибыли.

Они решительно выступают против неоклассического захвата теории Кейнса «неоклассическим синтезом», построение теории которого стало доминирующей «кейнсианской» теорией после Второй мировой войны, хотя и неоклассически переосмысливает теорию Кейнса. Следовательно, посткейнсианство также противоречит «новой кейнсианской экономике», которая создает мост к неоклассической теории в том смысле, что, хотя в краткосрочной перспективе при менее гибких ценах и заработной плате, кейнсианская теория применяет, в долгосрочной перспективе, неоклассическую. Посткейнсианцы настаивают на долгосрочной обоснованности кейнсианской теории. Поэтому они отвергают общую теорию равновесия и используют вместо моделей равновесия модели, согласованные с запасом.

Их отправной точкой является то, что экономические решения принимаются в условиях неопределенности, а не в рамках исчисляемого риска. Экономические агенты пытаются противостоять этой неопределенности, заключая твердые контракты, которые предназначены для наведения мостов в неопределенное будущее. Наиболее важными экономическими контрактами являются уровни заработной платы и кредитные соглашения, в которых указывается сумма кредита, срок действия и процентная ставка. Это приводит к жесткости заработной платы, процентных ставок и производным от них ценам. Из-за этих недостатков ни один механизм ценообразования не может действовать для урегулирования краткосрочных рыночных дисбалансов. Скорее, экономические субъекты приспосабливаются к количествам, так что это может постоянно приводить к рыночным дисбалансам.

Как и в случае с Кейнсом, объем инвестиций основан не на запланированных сбережениях, но, с другой стороны, сбережения адаптируются к инвестициям посредством процессов мультипликатора.

Михал Калецки, из учений которого посткейнсианцы многое почерпнули, использовал эту связь, чтобы подчеркнуть центральное положение компаний не только в инвестициях, занятости и росте, но и в распределении доходов. Для этого он начинает с классической функции экономики, вдохновленной классической экономикой, согласно которой рабочие в целом тратят свои заработные платы на потребление. В результате все корпоративные расходы как группа заработной платы, а также их собственные расходы (на потребление и на инвестиции) возвращаются в эту группу. Поэтому «рабочие тратят то, что они заслуживают, капиталисты получают то, что они тратят».

Посткейнсианцы отвергают теорию как нереальную, согласно которой компании максимизируют свою краткосрочную прибыль, устанавливая цены в соответствии с предельными издержками и предельным доходом. Рыночная форма полной конкуренции, в которой предельный доход равен данной рыночной цене, рассматривается как еще менее реалистичный частный случай. Скорее, они предполагают, что компании устанавливают цены, взимая надбавку за удельные затраты на рабочую силу или общие удельные затраты. Они определяют эту надбавку в зависимости от конкурентных условий и баланса сил и не меняют ее постоянно.

Деньги не являются «завесой», которая в конечном итоге не влияет на «реальную» экономику (производство, занятость и т.д.) Или только в краткосрочной перспективе, но монетарные факторы также оказывают долгосрочное влияние на производство и занятость. Таким образом, посткейнсианцы отвергают классическую дихотомию и нейтральность денег.

Подобно Кейнсу и марксистской экономике, посткейнсианцы отрицают закона Сэя. Если деньги накапливаются в небезопасном мире, следовательно, деньги пользуются спросом как средство накопления стоимости, что прерывает обращение денег, и возникает общий переизбыток товаров.

С посткейнсианской точки зрения это происходит потому, что деньги не могут быть произведены частными лицами, а созданы институционально центральными банками. Частное производство денег как законное платежное средство невозможно. Это подвергается критике со стороны посткейнсианцев, и, в частности, учения Карла Маркса, в котором деньги, например золото, лежат в основе денежной системы, так что даже частные лица могут производить свои деньги (золото) в любое время, если в неопределенные времена необходимо хранить больше денег. Однако на этом основании закон Сэя не может быть опровергнут. Поэтому марксистскую политическую экономию следует понимать как «теорию денежной стоимости».

Денежная масса не является экзогенной, то есть определяется центральным банком. Это определяет процентную ставку, которую он требует от банков для операций рефинансирования. Что касается контроля процентных ставок, центральный банк воздерживается от контроля суммы денег, которые он выпускает сам. Их развитие определяется исключительно спросом со стороны коммерческих банков. Денежный мультипликатор Милтона Фридмана не имеет значения на этом фоне, поскольку сам факт изменения суммы выпущенных денег центрального банка не подлежит контролю центрального банка. Банки достигли повышения процентных ставок центрального банка при кредитовании. Спрос на кредит, вытекающий из этой процентной ставки, удовлетворяется или «учитывается» центральным банком и коммерческими банками, в результате чего в игру вступают только кредитоспособные игроки. Таким образом, предложение кредита является полностью эластичным по ставке, установленной центральным банком.

Экономисты-посткейнсианцы

Ведущими фигурами посткейнсианства являются британский экономист Джоан Робинсон (1903-1983), польский экономист Михал Калецки (1908-1986), а также Рой Ф. Харрод и Евсей Домар. Важные представители в Великобритании: Виктория Чик, Николас Калдор, Стив Кин, Ян Крегель, Марк Лавуа, Луиджи Пасинетти и Уильям Викри, в США — Сидни Вайнтрауб, Пол Дэвидсон, Ричард М. Гудвин и Хайман Мински. В Германии — Экхард Хейн и Арне Хейз. В более широком смысле, теоретик развития и политолог Хартмут Эльсенханс также может быть приписан к этому направлению.

Важными изданиями посткейнсианцев являются Кембриджский экономический журнал (с 1977 года), Журнал посткейнсианской экономики (с 1978 года), Metroeconomica, Обзор кейнсианской экономики (с 2012 года) и Европейский журнал экономики и экономической политики: вмешательство.