В 70-е — начале 80-х годов была сформулирована и получила известность так называемая «новая классика», или «новая классическая макроэкономика». Как следует из названия, речь идет о макроэкономической концепции, построенной на основе и в соответствии с неоклассической микроэкономической моделью. В области практики «новая классика» выступила с позиций, близких монетаризму, довела до логического конца идею об ограниченности воздействия денежной политики на экономику, заявив, что подобная политика практически не имеет шансов на успех.

О важности для современной экономический теории идей «новой классики» свидетельствует присуждение в 1995 г. Нобелевской премии по экономике одному из основателей этого направления профессору Чикагского университета Роберту Лукасу¹.

34.1. «Новая классика» в контексте актуальных проблем теории и практики

Долгое время при обсуждении вопроса о том, как те или иные мероприятия денежной политики воздействуют на экономику, экономисты исходили из неявного предположения, что экономические субъекты реагируют на эти мероприятия, как если бы они сталкивались с ними каждый раз впервые. Иными словами, у экономических субъектов предполагалось отсутствие «социальной» памяти и способности обучаться².

Вместе с тем более естественно ожидать, что люди осознают связь между тем или иным состоянием экономики и последующими действиями правительства и способны предвидеть как эти действия, так и их последствия, а следовательно, приспособиться к ним, что часто и делают, даже упреждая эти действия.

Признать этот факт экономистов побудили проблемы, с которыми экономисты столкнулись как в области теории, так и практики в 70-е годы в связи с так называемой стагфляцией. Именно тогда вопрос об экономической политике из плоскости отдельных мероприятий и их эффективности был переведен в плоскость правил, которыми политика руководствуется. «Новые классики» первыми занялись теоретическим осмыслением этой проблемы. Полученные ими выводы отвечали неоклассической традиции в ее наиболее последовательной и жесткой форме.

Суть этих выводов состоит в том, что, «когда экономика достигает состояния естественной нормы безработицы, усилия, направленные на уменьшение безработицы, нейтрализуются экономическими агентами, которые предвидят проводимые мероприятия. Любые попытки методами фискальной или денежной политики стабилизировать выпуск или занятость на уровне выше или ниже естественной нормы являются неэффективными и не могут привести к изменению реальных величин ни в долгосрочном, ни в краткосрочном плане. Иными словами, не существует выбора между инфляцией и безработицей даже в краткосрочном плане (как краткосрочная кривая предложения, так и кривая Филлипса вертикальна). Хотя подобный подход справедливо связывается с монетаризмом, «новая классика» отходит от основного направления монетаризма, прежде всего фридменовского, допускавшего для короткого периода отклонение выпуска и безработицы от естественной нормы под воздействием политики регулирования спроса. Новая классическая макроэкономика имеет целью показать бесплодность кейнсианской политики регулирования спроса и предлагает перенести акцент на анализ предложения»³.

Какова же теоретическая основа, которая позволила сделать подобные выводы?

В чисто теоретическом плане «новая классика» представляет собой модифицированный вариант модели Вальраса. Модификация, о которой идет речь, касается представлений о равновесии и о поведении экономических субъектов в условиях неопределенности.

В моделях «новых классиков» предполагается следующее:

• экономические субъекты рациональны в том смысле, что они стремятся обеспечить оптимум своих целевых функций, ориентируясь при этом не только на текущие, но и на возможное в будущем состояние рынка;
• в системе отсутствует совершенное предвидение — субъекты не знают, какая ситуация сложится на рынке в результате их действий, и поэтому вынуждены ориентироваться на собственные прогнозы;
• прогнозы строятся на базе всей доступной и существенной для субъектов информации;
• ожидания субъектов рациональны в том смысле, что они получены при оптимальном (с точки зрения критерия максимизации) использовании информации;
• равновесие трактуется не как результат, одномоментное состояние, а как процесс выравнивания спроса и предложения.

Эти предпосылки позволили «новым классикам» обобщить равновесный подход Вальраса — придать равновесной модели динамический характер и на основе новых представлений о поведении субъектов создать микротеорию, объясняющую важнейшие макроэкономические явления — цикл и инфляцию.

С точки зрения «новых классиков», в основе модели Вальраса лежит предпосылка о совершенном знании всех субъектов или об отсутствии неопределенности. Смысл этой предпосылки состоит в предположении, что индивиды обладают всей информацией, необходимой им для принятия «правильных» - соответствующих равновесию решений, т.е. что субъективные представления соответствуют объективным фактам.

В модели Вальраса вся информация заключена в ценах, причем в ценах равновесия. Отклонения в системе от равновесия могут быть лишь следствием различного рода «несовершенств» (от неполноты информации до негибкости цен и задержек в реакции людей на внешние возмущения)⁴.

Очевидно, что модель Вальраса не может быть использована для объяснения тех механизмов, которые воспринимаются как нарушение макроэкономических пропорций. Как утверждают «новые классики», из микроэкономического равновесия невозможно «вывести» макроэкономического неравновесия.

В противоречии между целью — объяснить причины инфляции и безработицы, которые понимаются как явления неравновесия, и инструментарием — равновесными моделями оптимального поведения — «новые классики» видят главный методологический порок современной теории. Возможность избавиться от него они связывают с рассмотрением макроэкономических явлений как равновесных процессов и с распространением принципа рациональности поведения субъектов на область формирования ожиданий и использования информации. Последнее нашло свое выражение в гипотезе о рациональных ожиданиях, которая стала центральным моментом концепции «новых классиков».

34.2. Гипотеза о рациональных ожиданиях

Гипотеза о рациональных ожиданиях была сформулирована в трех статьях американского математика и экономиста Дж. Мута⁵, написанных на рубеже 50-60-х годов. Классической стала написанная в 1959 г. и опубликованная в 1961 г. статья «Рациональные ожидания и теория движения цен»⁶.

Важными для формирования «новой классики» были также статья Р. Лукаса и Л. Рэппинга, предложившая равновесную модель рынка труда, статья Р. Лукаса и Э. Прескотта, в которой впервые использовалась гипотеза рациональных ожиданий при исследовании поведения инвесторов, и статья Р. Лукаса и Л. Рэппинга, в которой эта гипотеза применялась при моделировании последствий денежной политики⁷.

Мут в своих статьях преследовал весьма скромные цели, не выходящие за рамки эконометрического моделирования. Он не претендовал на серьезную теоретическую новацию, а лишь стремился построить непротиворечивую модель цены для ситуации неопределенности, когда поведение субъектов зависит от ожиданий. И в этом смысле можно говорить, что он рассуждал в русле традиции, заложенной К. Викселлем и Дж. Хиксом.

Мут поставил вопрос о том, насколько непротиворечивыми являются исходные предположения моделей, которые в конечном счете отражают представления о поведении индивидов, и предположения об их поведении, которые представлены функциями ожиданий. Он высказал мысль, что внутренняя логика модели нарушается, если функции ожиданий задаются извне, а не определяются самой моделью. Если модель непротиворечива, то ожидания индивидов должны соответствовать, т.е. в среднем быть равными, прогнозам, полученным на основании модели. Формально это означает, что субъективные ожидания равны математическому ожиданию соответствующей переменной модели, или экономические субъекты действуют так, как если бы они знали модель. Эта формулировка, данная Мутом, известна как гипотеза о рациональных ожиданиях в сильной форме⁸.

Чтобы продемонстрировать суть противоречия, возникающего при «внешнем» задании функции ожиданий, Мут обратился к так называемой паутинообразной модели. Он рассматривал рынок одного товара. По предположению, изменение спроса относительно равновесного значения в момент t (р_t) есть функция отклонения текущей цены от равновесия (р_t), т.е.

D_t = — bр_t, где b — коэффициент (b > 0).

Предложение (S_t) зависит от ожидаемой на данный момент цены (р^e_t) и от случайной величины, распределенной по нормальному закону (u_t), т.е.

S_t = ср^e_t + u_t, где С — коэффициент (C > 0),

причем по определению математическое ожидание случайной величины равно нулю, т.е. Eu_t = 0.

Условие равновесия предполагает D_t = S_t,

— bр_t = ср^e_t + u_t или p_t = —(с/b)р^e_t — (l/b)u_t.

Чтобы «закрыть» модель, необходимо определить, как формируются ожидания. В простейшем случае это может быть сделано следующим образом: р^e_t = p_t-1. В этом случае Ep_t = — (с/b) Ep_t-1. Это означает, что независимо от того, считают ли производители, что за высокими ценами сегодня последуют высокие цены завтра, тот, кто строит модель, знает, что высокие цены сменятся низкими. Это означает, что, зная модель, люди могут получить дополнительную выгоду, и неясно, почему, если подобная ситуация повторяется, производители, поведение которых считается рациональным, не понимают этого.

Очевидно, что введенные подобным образом ожидания не являются рациональными в смысле Мута.

Если вводится предпосылка о рациональных ожиданиях, т.е. р^e_t = Ep_t, можно получить Ep_t = —(а/b)Ep_t. В общем случае это равенство выполняется при Ep_t = 0. Это означает, что если производители исходят из рациональных ожиданий, то рыночные цены будут отклоняться от равновесных случайным образом, и ни у кого не будет возможности эксплуатировать недоступное другим знание⁹.

Рациональные ожидания, как можно видеть, выводятся из модели в целом и как бы вбирают в себя всю информацию, в ней заключенную. При этом проблема психологических характеристик поведения субъектов вообще не встает.

Первоначально идеи Дж. Мута не привлекли особого внимания, отчасти, возможно, потому, что сам он не делал каких-либо макроэкономических обобщений, касающихся оценки денежной политики, рассматривал свою концепцию как имеющую отношение к моделированию, а не к теории, и не претендовал на реалистичность в описании поведения субъектов. Речь шла о том, что субъекты, поведение которых определяет модель, строят прогнозы, в среднем аналогичные прогнозам этой модели. Вопрос же о том, какова эта модель и насколько она отражает реальность, в принципе выходил за рамки собственно концепции рациональных ожиданий в ее исходной формулировке. Так, в частности, оставлен в стороне и вопрос о том, как субъекты получают информацию, сопряжен ли этот процесс с издержками и т.д.

С помощью гипотезы о рациональных ожиданиях Мут предполагал решить еще одну проблему, имеющую непосредственное отношение к макроэкономическому моделированию.

В самом общем виде эконометрическая модель представляет систему уравнений, устанавливающих связь между эндогенными, экзогенными и случайными переменными. Эконометрическая задача состоит в получении оценок параметров модели, что даст возможность использовать полученные уравнения для имитации мероприятий экономической политики. Разумеется, все это имеет смысл лишь в том случае, если параметры уравнений стабильны, т.е. «не реагируют» на изменение экзогенных переменных, отражающих соответствующие мероприятия экономической политики. Это касается так называемых структурных моделей, которые отражают структуру взаимосвязей в экономике и позволяют проследить последовательность воздействия на систему изменений экзогенных переменных (см. гл. 33). Модели в приведенной форме, как уже отмечалось, представляют результат взаимодействия переменных, отраженных структурной моделью.

Оценки параметров, полученные с помощью приведенной и структурной моделей, эквивалентны только в том случае, если между параметрами моделей существует взаимно однозначное соответствие. Однако это условие в общем случае не выполняется.

Вполне вероятна ситуация, когда изменения экзогенных переменных влияют на вид некоторых функций структурной модели, и в этом случае использование соответствующей приведенной формы ведет к ошибкам в прогнозе. Наиболее характерный пример подобной ситуации — это воздействие изменений в политике (они отражаются экзогенными переменными) на зависимость между ожидаемыми в настоящем и имевшими место в прошлом значениями переменной (такова ситуация в случае со сдвигаемыми кривыми Филлипса).

Концепция рациональных ожиданий Мута позволила найти выход из подобного положения и сформулировать условие, когда «качество» приведенных моделей не уступает качеству структурных моделей. Это условие заключается в том, что ожидания должны выводиться из модели в целом, иными словами, они должны быть рациональными по Муту.

Кроме решения чисто логических и математических проблем, о которых говорилось выше, гипотеза Мута позволяет по-новому подойти к объяснению таких макроэкономических явлений, как цикл и инфляция.

34.3. Равновесный циклический процесс Р. Лукаса

Если рассматривать концепцию цикла Лукаса в контексте истории изучения циклических процессов, то следует подчеркнуть, что основная задача этой концепции состояла в интерпретации циклических колебаний как равновесного процесса, вызванного случайными воздействиями¹⁰. Лукас отказался от традиции изучения цикла, идущей от К. Маркса и И. Шумпетерадо К. Жюгляра и У. Митчелла, для которых циклические колебания были связаны с неравновесием.

Но у Лукаса были и предшественники, к ним следует отнести прежде всего русского математика и статистика Е. Слуцкого, который в 30-е годы анализировал связь волнообразных колебаний и случайных процессов и показал возможность того, что волнообразные колебания генерируются случайными воздействиями¹¹. Аналогичное предположение высказывал и К. Викселль.

Основу новой теории цикла составляют три компонента: особая функция предложения — в число ее аргументов был включен показатель инфляции, что отражало специфическое представление о поведении людей на рынке рабочей силы; предпосылка о несовершенстве информации и гипотеза о рациональных ожиданиях.

В модели Лукаса функция совокупного предложения задается как функция прошлого уровня производства, объема капитала в прошлом и настоящем, а также изменения цен. Иными словами, здесь речь идет о влиянии инфляции на величину производства, а не наоборот, о влиянии объема производства (уровня занятости) на темп роста цен, как это имеет место в зависимости от типа кривой Филлипса.

Эта функция отражает представления «новых классиков» о рынке труда. Они исходят из следующих предпосылок:

• реальная заработная плата равна предельному продукту труда;
• предложение труда есть функция реальной заработной платы с учетом ее возможных изменений в будущем, и эта функция отражает межвременные предпочтения людей относительно времени, посвященного труду и досугу.

Конечно, последнее предположение весьма спорно с точки зрения реального опыта. Более того, оно является, по существу, признанием безработицы исключительно результатом добровольного выбора, т.е. отрицанием факта вынужденной безработицы в принципе. Однако Лукас объяснял необходимость введения этого предположения удобством «работы» с моделью, а не степенью его реалистичностью.

Предпосылка о несовершенстве информации в каком-то смысле является отходом от строгой вальрасианской парадигмы, которая, как известно, предполагает совершенное знание экономическими субъектами равновесных цен. И хотя в силе остается вальрасианское предположение о том, что относительные цены управляют миром экономики (и в этом смысле можно говорить, что переменные модели можно трактовать как задание в реальном времени), введение предпосылки о несовершенстве информации позволяет разграничить абсолютные и относительные цены и признать самостоятельное значение первых, что означает существенную модификацию вальрасианского видения мира.

Суть предположения о несовершенной информации состоит в том, что признается неодинаковое знание людей относительно динамики цен в зависимости от степени «соприкосновения» индивидов с соответствующим товаром. Утверждается, что люди лучше осведомлены о ценых на товары, которые они производят и продают, чем о ценах на товары, которые они покупают. Эту идею в более общей форме сформулировал Р. Бэрроу: «Некоторые типы локальной информации поступают к ним быстрее, чем некоторые виды глобальной информации, например, цены на других рынках»¹². Известной иллюстрацией подобного положения является «островная модель» Фелпса¹³, которая показывает, что, когда информация неполна, возникает возможность «временно принимать рост абсолютных цен за повышение относительной цены на товар, который субъекты данного рынка предлагают, что побуждает увеличивать предложение данного товара по сравнению с запланированным ранее уровнем» . Очевидно, что после того, как люди осознают свои ошибки, они соответствующим образом изменят объем предложения товаров и ресурсов. Таким образом объясняется зависимость производства от ожиданий инфляции, о чем говорилось выше.

Степень изменения совокупного предложения в ответ на изменения цен зависит, как считают «новые классики», от того, насколько устойчивой считают субъекты наметившуюся тенденцию роста цен. Если, например, работники рассматривают увеличение заработной платы как временное явление, они могут увеличить предложение труда с тем, чтобы потом, когда она вновь понизится, больше времени отвести досугу. Если повышение заработной платы рассматривается как постоянное, изменения в поведении вряд ли произойдут. Напротив, предприниматели скорее будут реагировать на те изменения, которые они считают постоянными.

В целом же в зависимости от характера оценок последствия неожиданных изменений цен для экономики в целом будут различны, и эти различия проявляются в изменении предложения труда, запасов готовой продукции, капиталовложений.

Если в модель вводится предпосылка о рациональных ожиданиях, то тем самым предполагается, что возможны лишь временные ошибки в оценке характера наблюдаемых возмущений, и цены, которые устанавливаются на рынке, и те, которые прогнозируют субъекты, в среднем совпадают. Однако, будучи несистематическими, ошибки субъектов, тем не менее, способны порождать колебательный процесс, так же как и действия, направленные на исправление этих ошибок. В итоге возникает колебательный процесс, причем этот процесс никак не связан с недостаточной гибкостью цен или заработной платы.

Каковы же источники возмущений, заставляющие людей строить ожидания?

В принципе экономика подвержена воздействию как денежных (например, изменению денежной массы), так и реальных факторов (вкусов и предпочтений, технологий и т.п.). При «реальных возмущениях» изменения абсолютных цен, с которыми сталкиваются агенты, отражают изменения относительных цен. Но поскольку не исключены ошибки в оценках масштабов изменений, а также степени устойчивости наблюдаемых тенденций, остается основа для циклического процесса.

Что же происходит, когда имеют место «денежные возмущения», т.е. изменяется объем денежной массы?

34.4. Макроэкономическая модель «новых классиков» и влияние денежной политики на экономику

Существуют несколько вариантов макроэкономической модели «новых классиков». Но для всех них характерны следующие моменты:

• микроэкономические зависимости непосредственно переносятся на макроуровень;
• функции совокупного спроса и предложения прямо зависят от ошибок прогнозов субъектов;
• ожидания рациональны;
• экономическая политика отражается в модели либо уравнением предложения денег, либо с помощью экзогенных переменных, непосредственно включенных в число переменных функций спроса и предложения.

В функции предложения денег выделяется регулярная составляющая, отражающая «денежное правило», и случайная. «Денежное правило» предполагает, что масса денег изменяется таким образом, чтобы минимизировать отклонения системы от «естественного» состояния, и потому является функцией прошлых значений денежной массы и объема капитала, определяющего потенциальные производственные возможности системы. В качестве примера можно рассмотреть упрощенную модель Саржента¹⁵ (все переменные заданы как темпы прироста).

y_t = k_t + a(p_t – _tp^e_t-1) + u_t (1)

y_t = k_t + b[r_t + (_t+1p^e_t — p_t)] + dz_t + v_t (2)

m_t = p_t + y_t + br_t + q_t (3)

m_t = M(m_t-1,..., k_t-1 ,...) + j_t (4)

_t+1p^e_t = Ep_t+1, (5)

где y_t — объем производства в реальном выражении, p_t — общий уровень цен, m_t — масса денег в момент времени t, r_t — ставка процента; z_t — экзогенная переменная; а, b, d — коэффициенты; u_t, v_t, q_t, j_t — независимые случайные величины, распределенные по нормальному закону; k_t — характеристика «нормальных» производственных возможностей системы; _tp^e_t-1 — субъективные ожидания цен в момент t-1 относительно их значения в момент t; Ер_t — математическое ожидание цен в момент t.

Уравнение (1) — совокупного предложения — показывает, что отклонение предложения от «нормального» уровня обусловлено ошибками субъективных ожиданий цен.

Уравнение совокупного спроса (2) отражает, что отклонения спроса от «нормального» уровня зависит от изменения реальной ставки процента, ожидаемых цен и от экзогенной переменной.

Уравнение спроса на деньги (3) устанавливает зависимость спроса на деньги от цен, объема производства, процента и случайной величины.

Уравнение предложения денег (4) распадается на две составляющие: регулярную, полученную из условия минимизации отклонений у от k, и определяющую зависимость m от экзогенных переменных и прошлых значений денежной массы, и случайную.

Уравнение (5) задает условие рациональности ожиданий. Задача формулируется так: найти функцию, связывающую отклонение текущего уровня выпуска от его «нормального» уровня (y_t — k_t) с экзогенными переменными модели. Схематично процесс поиска решения можно представить следующим образом. Сначала цены выражаются как функция математического ожидания цен, денежной массы, экзогенных переменных и случайных величин. Затем цены выражаются как функция прошлых и текущих значений денежной массы, экзогенных и случайных переменных. Далее показывается, что ошибки прогнозов цен, построенные с учетом всей информации о динамике денежной массы и экзогенных переменных, есть функция случайной величины, т.е. Е(p_t — р^e_t) = 0.

Принимая во внимание уравнение (1), получаем, что отклонение системы от «нормального» уровня производства (y_t — k_t) зависит лишь от случайной величины, а не от регулярной составляющей денежной массы. Иными словами, регулярная денежная политика не влияет на реальное состояние экономики. Таков основной практический вывод «новой классики».

Сначала «новые классики» не затрагивали вопросов экономической политики и ее эффективности. Однако в 70-е годы стали появляться статьи, посвященные этим вопросам, и «новые классики» оказались в центре дискуссии по проблемам экономической политики.

Что касается воздействия неожиданных изменений денежной массы, то здесь они не сказали ничего нового. Идея о том, что такие изменения могут повлиять на реальное состояние в экономике, соответствует позиции Фридмена. Принципиальный вопрос состоит в том, можно ли и если можно, то как выработать правило, позволяющее, исходя из наблюдаемых значений экономических показателей, задавать такие значения «управляемых переменных», например, предложения денег, которые могли бы вызвать желательное изменение уровня производства? «Новые классики» отрицательно отвечают на этот вопрос: деньги оказывают воздействие на производство только в той мере, в какой рост общего уровня цен воспринимается как повышение относительных цен. Именно потому, что речь идет о правиле, т.е. о систематической реакции правительства на изменение экономических показателей, делается вывод о невозможности подобной ситуации. Денежная политика может оказывать воздействие лишь на общий уровень цен.

Достижение стабильности цен, по мнению «новых классиков», предполагает следование всеми признанному и строго выполняемому политиками правилу низких и стабильных темпов роста денежной массы, отвечающих долговременным тенденциям роста производства. И в этом смысле позиция «новых классиков» аналогична позиции Фридмена. Их новаторство состоит в том, что они исключают возможность воздействия денежной массы на производство в краткосрочном периоде и, более того, в принципе не доверяют политике воздействия на спрос. Кроме того, они ставят вопрос о влиянии степени доверия людей к правительству на эффективность политики.

«Новые классики» полагают, что если правительство, пользующееся доверием людей, провозглашает курс на стабилизацию цен и не поддается искушению временно отойти от избранного курса, чтобы, например, повысить уровень занятости (особенно велик соблазн сделать это перед выборами), то поставленная цель достигается быстрее.

Но если правительство поддается искушению отказаться от провозглашенного курса ради скорейшего достижения каких- либо иных целей — и оно может добиться этого, так как люди не ожидают подобных действий, — доверие оказывается подорванным. Возвращение к стратегической линии будет сопряжено с большими трудностями, так как люди будут исходить уже из того, что истинные цели правительства отличаются от провозглашаемых.

Отрицая эффективность политики «точной настройки» в духе кейнсианства, а также любой политики, реагирующей на текущую ситуацию и воздействующей на спрос, «новые классики» допускают целесообразность политики, влияющей на институциональную структуру, главным образом направленной на уменьшение «трения». И в этом отношении их позиция весьма близка к позиции неортодоксального монетариста Д. Лейдлера. Пика своего влияния «новая классика» достигла в начале 80-х годов. Но уже к середине 80-х годов появились работы, поставившие под сомнение универсальность предложенного подхода.

Кейнсианцы справедливо отметили, что «новые классики» рассуждали в рамках модели Вальраса, которая исключает какие-либо неценовые сигналы, что плохо согласуется с реальным поведением людей. Если же признать, что даже в условиях гибкости цен люди реагируют не только на ценовые сигналы, то общая картина экономики существенно отличается как от вальрасианской, так и от той, которая нарисована «новыми классиками».

На уровне эмпирического анализа было накоплено немало свидетельств того, что последствия систематических и ожидаемых изменений в экономической политике не сводятся к изменению исключительно номинальных величин, а затрагивают реальные переменные. Существование долговременных контрактов, издержек, связанных с поиском информации и реакцией на нее, и целый ряд других, очевидных в реальной жизни, но игнорируемых в моделях «новых классиков» обстоятельств оставляет поле для дальнейших дискуссий.

Так, были получены свидетельства того, что фискальная политика способна повлиять на «нормальный» уровень производства, а через него на функции спроса и предложения труда и, следовательно, на объем текущего производства. Было установлено, что фискальная политика может стимулировать инфляцию не через канал совокупного спроса, а воздействуя на предложение труда¹⁶.

Критическому рассмотрению была подвергнута идея сдвигов в технологии как источника циклических колебаний, а также предпосылка о высокой норме замещения между трудом и досугом, которая лежит в основе модели цикла Лукаса и в конечном счете позволяет говорить о добровольном характере безработицы¹⁷.

Был поставлен вопрос и о правдоподобности гипотезы о рациональных ожиданиях. Причем острота и направленность критики зависели от формулировки гипотезы.

Гипотеза в слабой форме не требует того, чтобы все субъекты давали одинаковые прогнозы для одних и тех же переменных, а предполагает, чтобы субъекты более или менее одинаково быстро строили прогнозы и оптимально использовали имеющуюся и относящуюся к делу информацию. При такой формулировке легче сохранить логику равновесного подхода, но возникают вопросы о «нужной» информации, степени ее доступности, компетентности субъектов при отборе информации и т.д. Важно в этом случае и то, как соотносится скорость прогнозирования субъектов со скоростью изменений в политике. Если люди медлительны, то политика может влиять на их поведение в нужном направлении, если они реагируют быстрее политиков, то поведение последних не соответствует гипотезе о рациональных ожиданиях. Эмпирические данные говорят о том, что люди адаптируются к изменениям в политике за 1-1,5 года. И это слишком длительный период, чтобы можно было говорить о рациональности ожиданий субъектов, а потому остаются возможности для развития процесса по монетаристскому сценарию.

Гипотеза в сильной форме, как ее и предложил Мут, была сформулирована по принципу «как если бы», т.е. неявно предполагала, что люди формулируют однотипные прогнозы, что, разумеется, делает эту гипотезу весьма уязвимой перед лицом критики. Однако именно в этом случае имеется серьезный контраргумент: гипотеза Мута скорее является формальной конструкцией типа «как, если бы», которая призвана решить логические проблемы, чем предпосылкой, основанной на опыте или претендующей на эмпирическую достоверность. И следовательно, ее можно оценивать лишь с позиций логики. Подобную проверку данная гипотеза и вся концепция «новых классиков» выдерживает. Вопрос же о применимости ее выводов на практике делает однозначную оценку этой концепции весьма проблематичной.

В итоге можно сказать, что удар, нанесенный «новыми классиками» по своим теоретическим противникам, не привел к полному ниспровержению последних или смене парадигмы, вместе с тем во многом благодаря «новым классикам» заметно возрос интерес к проблемам ожиданий, неопределенности, информации, оригинальными идеями обогатился равновесный подход.

Приложение 1

К вопросу о соотношении ожидаемых и происходящих событий

Проблема, на которую обратили внимание «новые классики», в действительности выходит за рамки не только данной теории, но и экономической науки в целом и затрагивает целый пласт философских проблем социального знания. Дело в том, что «новые классики», хотя и в специфической форме, признали, во-первых, что ожидания людей влияют на реальное течение событий, а во-вторых, что наука сама по себе не является нейтральным инструментом наблюдения, а в какой-то мере формирует свой объект. Идея о том, что в отличие от процессов в природе процессы, происходящие в обществе, могут определяться ожиданиями людей относительно этих самых процессов, вовсе не является открытием «новых классиков», а достаточно давно была высказана и признана практикой. Например, практическая социология сегодня признает, что публикуемые накануне выборов результаты опросов относительно их исхода могут повлиять на эти результаты. Мысль о том, что «симпатии и антипатии творят явления», а ожидания могут способствовать собственной реализации, была высказана много раньше (см., например: Оболенский Л. Е. Социальные предвидения // Русская мысль. 1882. № 5). Что касается науки, то сегодня как никогда ясно видна ее роль в формировании нового экономического порядка в странах с переходной экономикой, причем речь идет о формировании новых институтов в широком смысле, включая поведение людей. Так, сейчас и политики, и простые граждане хорошо знают, что очередной всплеск роста цен происходит через два-три месяца после крупных бюджетных выплат, что возможность правительства выполнять свои обязательства зависит от успехов в сборе налогов и т.д.

¹ Роберт Лукас родился в 1937 г. в США. Получил образование в Чикагском и Калифорнийском университетах, где изучал историю и экономику. Степень доктора по экономике была присуждена ему в 1964 г. за исследования проблемы замещаемости труда и капитала. В 1963-1974 гг. преподавал в Университете Карнеги-Меллона в Питсбурге, затем в Чикаго, где получил звание заслуженного профессора.
² См.приложение 1.
³ The MIT Dictionary of Modern Economics. Cambridge, Mass., 1991. P. 300.
⁴ Идея «несовершенств» как причины отклонения от равновесия близка не только приверженцам старой теории равновесия, но и монетаристам и кейнсианцам. Достаточно назвать в этой связи модели Хансена-Самуэльсона, Патинкина, Бэрроу-Гроссмана. Если отклонение от равновесия — следствие «несовершенств», то должна приветствоваться любая политика, направленная на их ликвидацию или уменьшение. И здесь достигается общность позиций непримиримых противников.
⁵ Дж. Мут родился в 1930 г. в Чикаго. Образование получил в Университете Вашингтона в г. Сент-Луис и в Университете Карнеги-Меллона, где его учителями были такие известные экономисты, как Ф. Модильяни, Г Саймон, У. Купер. В 1962 г. получил степень доктора математики. Преподавал в Университете Карнеги-Меллона, университете штата Мичиган, с 1969 г. — в университете Индианы.
⁶ Muth J. Rational Expectation and the Theory of Price Movements // Econometrica. 1961. Vol. 29. № 3.
⁷ Lucas R., Rapping L. Real Wages, Employment and Inflation // Journal of Political Economy. 1969. Sept.; Lucas R., Prescott E. C. Investment under Uncertainty // Econometrica. 1981. Sept.; Lucas R., L. Rapping Expectations and Neutrality of Money // Journal of Economic Theory. 1972. April.
⁸ В противоположность этой формулировке гипотеза в слабой форме утверждает, что рациональные субъекты оптимально используют имеющуюся в системе информацию, которая относится к прогнозируемой переменной, и процесс формирования ожиданий в принципе не отличается от любой деятельности, направленной на оптимизацию целевой функции. Гипотеза в слабой форме не требует того, чтобы все субъекты давали одинаковые прогнозы для одних и тех же переменных, а предполагает, что субъекты более или менее одинаково быстро строят прогнозы.
⁹ Niehans J. A History of Economic Theory. Classic Contribution 1720-1980. Baltimore, L., 1990. P. 508.
¹⁰ С целью более глубокого ознакомления с идеями Р. Лукаса в области экономического цикла и их последующим развитием и использованием для анализа последствий экономической политики целесообразно обратиться к следующим работам: Lucas R.E. Studies in Business Cycle Theory. Oxford, 1981; Lucas R. E. Model of Business Cycles. Oxford, 1987; Lucas R. E., Sargent Th. J. (eds). Rational Expectations and Econometric Practice. 2 vols. Minneapolis, 1981.
¹¹ Слуцкий Евгений Евгеньевич (1880-1948) — русский статистик, математик, экономист. В 20-е годы работал в Москве в возглавляемом Н. Д. Кондратьевым Конъюнктурном институте, где разрабатывал теорию стационарных временных рядов в связи с изучением экономической конъюнктуры. Мировую известность принесла Слуцкому статья «Сложение случайных величин как источник циклических процессов» (Вопросы конъюнктуры. 1927. Т. 3. № 1), опубликованная в журнале «Econometrica» в 1937 г.
¹² Barro R. J. Rational Expectation and the Role of Monetary Policy // Rational Expectations and Econometric Practice. Vol. 1. Minneapolis, 1981. P. 231.
¹³ Fhelps E. S. et al. (eds.) Microeconomic Foundation of Employment and Inflation. N.Y., 1970. Фелпс рассматривает некий архипелаг, жители которого хорошо знают ситуацию лишь на своем острове. На каждом острове достигается равенство спроса и предложения, но для того, чтобы собрать информацию обо всем архипелаге, нужно путешествовать от одного острова к другому. Эта модель предлагает следующее микроэкономическое обоснование изменениям макроэкономических переменных. Так, если происходит непредвиденное сокращение денежного совокупного спроса, то система отреагирует в краткосрочном периоде снижением производства и цен, причем, как это предполагает кейнсианская теория, последние упадут менее значительно, чем сократился спрос, и пропорциональным снижением цен при неизменном уровне производства в долгосрочной перспективе — как это предполагает теория общего равновесия. Причина «краткосрочной ненейтральности» состоит в том, что жители одного острова, сталкиваясь с паданием цены продаж, воспринимают это как падение относительных цен на свой товар, и, не зная, как обстоят дела на других островах, сокращают объем продаж. Это сокращение несколько ослабляет первоначальное падение цен. Осознание того, что наблюдаемое сокращение спроса является всеобщим, а нелокальным, должно способствовать восстановлению прежних объемов при более низком, чем первоначальный, уровне цен. Нетрудно видеть, что это объяснение основано на специфическом представлении о формировании ожиданий. В частности, только тем, что ожидания формируются медленно — люди путешествуют от одного острова к другому, — объясняется отклонение от состояния долгосрочного равновесия. Многие теоретики критиковали Фелпса за несоответствие между поведением людей при изменении цен на рынке и при формировании ожиданий. В первом случае оно рационально, во втором — нет. Это несоответствие в значительной степени и побудило Лукаса прибегнуть к предпосылке о рациональных ожиданиях (Howitt P. Macroeconomics: Relations with Microeconomics // The World of Economics. L. 1991. P. 398).
¹⁴ Lucas R. E., Sargent T. J. After Keanesian Macroeconomics // Lucas R.E. Studies in Business Cycle Theory. Oxford, 1981. P. 304.
¹⁵ См., например: Sargent T. J. Rational Expectations, the Real Rate of Interest and the «Natural» Rate of Unemployment // Brookings Papers on Economic Activity. 1973. №2.
¹⁶ Alexander V. Fiscal Policy and Potential Output in a Model with Rational Expectastions // Weltwirtschaftliches Arhiv. 1990. № 3.
¹⁷ См., например: Мэнкью Г. Освежим наши познания макроэкономики // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 8.

Автономов В.С. История экономических учений: Учебное пособие. — М.: ИНФРА-М, 2002.