29.1. Значение идей Дж. М. Кейнса для современной экономической науки

В истории экономической мысли XX в. Дж. М. Кейнсу принадлежит особое место. Даже самые ярые его критики не могут отрицать того факта, что без него иной была бы не только экономическая наука, но и экономика. Революционный характер теории Кейнса часто оспаривался, но вряд ли кто-либо сегодня может говорить о независимости от Кейнса, стремятся ли от него дистанцироваться или опереться на него.

В чем же состоит революционность или по крайней мере, если избегать этого слова, новаторство Кейнса и в чем его истоки? Длительная временная дистанция, отделяющая его от нас, отчасти облегчает поиск ответа на этот вопрос.

Кейнс основной темой рассмотрения сделал вопрос об уровне производства и факторах, его определяющих, и в его рамках поставил проблему безработицы. Сегодня проблема безработицы — неотъемлемая часть экономической теории, а между тем до Кейнса она рассматривалась скорее как социальная проблема — бедности.

Кейнс признал за экономической наукой не только право, но обязанность решать те социально-экономические проблемы, которые общество считает наиболее важными, и рассматривать такие средства их решения, которые это общество считает приемлемыми.

Кейнс высказал положение об отсутствии у капиталистически системы внутреннего механизма равновесия, позволяющего поезд сокращения совокупного спроса вернуться к прежнему уровню производства и занятости, признал опасность попадания экономической системы в длительную ловушку депрессии. Тем самым он выступил как критик капитализма и доктрины laissez-faire. Но его критик» была принципиально иная по сравнению с существовавшей ранее.

Дело в том, что многочисленные критики капитализма в XIX в так и не смогли найти экономических оснований для опровержения доктрины laissez-faire. С точки зрения аллокации ресурсов система свободной конкуренции представлялась наилучшей и обеспечивающей рост совокупного производства и потребления, при том что тяжелые социальные последствия свободного рыночного механизма признавались очень многими. Кейнс показал, что эта система дает сбои в области аллокации ресурсов и не обеспечивает полного использования важнейшего ресурса — рабочей силы. Одновременно он поставил задачу решения проблемы безработицы в рамках демократической системы. Большую роль в ее решении Кейнс отводил экономической науке и ее представителям, выступающим вместе с остальной частью образованного общества в качестве направляющей силы в преодолении системного кризиса.

Важнейшей чертой современной цивилизации Кейнс считал демократию, поэтому предлагал способы решения проблем, пусть и нетрадиционные для науки и практики предшествующего периода, но приемлемые для демократического общества, озабоченного социальными проблемами.

Сегодня Кейнса критикуют за отход от идеалов свободного общества, за оправдание диктата государства и т.д. Но не следует забывать, что он предлагал свои рецепты в тот период, когда реальными альтернативами экономическому и социальному хаосу были русский большивизм и германский фашизм. Возможно, усиление регулирующей функции государства было тогда единственным способом сохранения демократии.

Активная позиция Кейнса не только как теоретика, но и практика проявилась в области международных экономический отношений, прежде всего в разработке новых механизмов регулирования и создании институтов, обеспечивающих это регулирование (Международного валютного фонда и Мирового банка).

Кратко характеризуя вклад Кейнса, можно сказать, что он продемонстрировал относительность экономической мудрости в мире меняющихся условий и ценностей.

29.2. Основные этапы жизни, научной и практической деятельности

Джон Мейнард Кейнс родился 5 июня 1883 г. в Кембридже в семье преподавателя экономики и философии, известного методолога Джона Невила Кейнса. Мейнард рос в интеллектуальной атмосфере прославленного учебного заведения, имея возможность общаться с выдающимися представителями науки того времени. Среди друзей отца, оказавших особое влияние на формирование будущего ученого, следует назвать экономиста А. Маршалла и философа Г. Сиджуика.

Образование получил в Итоне, в Королевском колледже в Кембридже, где большое внимание уделял математике. В Кембридже Кейнс активно участвовал в работе научного кружка, которым руководил популярный среди молодежи философ Джордж Мур, был членом философского клуба « Апостолы», где познакомился со многими своими будущими друзьями, впоследствии — членами Блумберийского кружка интеллектуалов, созданного в 1905-1906 гг. Членами этого кружка были философ Бертран Рассел, литературный критик и издатель Клив Белл и его жена Ванесса, литератор Леонард Вулф и его жена писательница Вирджиния, литератор Лайтон Стрэчи. Эти люди представляли литературный, эстетический и этический авангард и оказали огромное влияние на Кейнса.

С 1906 по 1914 г. Кейнс работал в Департаменте по делам Индии, в Королевской комиссии по индийским финансам и валюте. В этот период он написал свою первую книгу — «Денежное обращение и финансы Индии» (1913) и диссертацию по проблемам вероятностей, основные результаты которой были в 1921 г. опубликованы в работе «Трактат о вероятности». После защиты диссертации Кейнс начал преподавать в Королевском колледже.

С 1915 по 1919 г. Кейнс работал в Министерстве финансов. Пребывание на государственной службе создало для него сложную моральную проблему. Будучи правительственным служащим и потому обязанный действовать в русле проводимой политики и разделять за нее ответственность, Кейнс, как и большинство его друзей, отрицал за правительством право посылать человека на фронт, а следовательно, решать вопрос о его жизни и смерти. Кроме подобной этической коллизии Кейнса волновала и более практическая проблема — в ходе войны наметилась явная тенденция утраты Великобританией ее лидирующих позиций в мире и усиление ее зависимости от США.

В 1919 г. как представитель Министерства финансов Кейнс участвовал в Парижских мирных переговорах и даже предложил свой план послевоенного восстановления экономики Европы. Этот план не был принят (что и стало причиной отставки Кейнса), но опубликованный в работе «Экономические последствия мира» принес Кейнсу широкую известность. В этой работе ученый протестовал против косности современных ему политиков, которые не поняли в полной мере, как изменился мир, и продолжали рассуждать в терминах территориальных приобретений и односторонних выгод. Он возражал против наложения огромных контрибуций на Германию, которые могли привести — и, как мы знаем, привели — к усилению реваншистских настроений, предлагал аннулировать военные долги между союзниками, осуществить меры по восстановлению Германии как важнейшего звена европейской экономики и потенциального партнера России. Он был едва ли не единственным среди политиков, кто отдавал приоритет экономике, понимая, что в будущем международные экономические отношения станут предметом большой политики. Кейнс впервые сделал экономические вопросы достоянием широкой общественности.

В 1919 г. Кейнс вернулся в Кембридж, но большую часть времени проводил в Лондоне, состоя в правлении нескольких финансовых компаний, в редколлегии ряда журналов, консультировал правительство, успешно играл на бирже.

В 1925 г. Кейнс женился на русской балерине Лидии Лопуховой, купил поместье в Западном Сассексе, совершил свою первую поездку в Россию на празднование 200-летия Академии наук. Кроме того, он был в России еще в 1928 и 1936 гг. с частными визитами.

В 20-е годы внимание Кейнса было приковано прежде всего к проблемам будущего мировой экономики и финансового порядка в особенности. Но вместе с тем кризис 1921 г. и последовавшая за ним депрессия привлекли его внимание к проблеме стабильности цен и уровня производства и занятости. В этот период его внимание было сосредоточено как на теоретических, так и на практических вопросах денежной политики. В 1923 г. в работе «Трактат о денежной реформе» он рассматривает причины и последствия изменения стоимости денег, при этом затрагивает целый ряд важных как для будущей теории, так и для практики моментов, например, влияние инфляции на распределение доходов, роль ожиданий, зависимость между ожиданиями в изменении цен и процентными ставками и т.д. Кейнс пытается определить адекватный режим денежной политики, направленной на стабилизацию, достаточно оптимистично оценивает возможности правильной денежной политики. Правильная политика, по его мнению, должна, прежде всего, исходить из приоритета задачи стабилизации внутренних цен, а не стремиться поддерживать завышенный курс валюты, как это делало в то время правительство. Критика правительственной политики нашла выражение на страницах памфлета «Экономические последствия мистера Черчилля» (1925).

Во второй половине 20-х годов Кейнс работал над обширным исследованием «Трактат о деньгах» (1930), в котором он продолжал анализ вопросов, связанных с валютным курсом и золотым стандартом, начатый в «Трактате о денежной реформе». В этой работе была высказана революционная идея, которая впоследствии была более явно сформулирована в «Общей теории», — об отсутствии автоматического механизма балансировки ожидаемых сбережений и ожидаемых инвестиций, т.е. их равенства на уровне полной занятости. Теория избытка сбережений давала ему основание выступить с идеей стимулирования занятости через общественные работы, финансируемые на основе займов.

Начавшийся в 1929 г. кризис и финансовый крах 1931 г. заставили правительство отказаться от золотого стандарта. Кейнс был назначен членом Королевской комиссии по финансам и промышленности и Экономического консультативного совета. Но эти назначения не помешали ему приступить к работе над «Общей теорией занятости, процента и денег». Опубликованная в феврале 1936 г. книга представляла собой исследование логики экономического поведения в условиях неопределенности и предлагала краткосрочную модель совокупного дохода, в которой основным инструментом приспособления системы к шокам было изменение количеств (объемов производства, инвестиций, сбережений, занятости), а не цен (товаров и рабочей силы).

Наряду с этой книгой Кейнс написал целый ряд очень важных статей, а также занимался благотворительной деятельностью в области поддержки культуры и искусства, совершил две поездки в США (1931, 1934), где встречался с архитекторами Нового курса.

После опубликования «Общей теории» за ним утвердился статус лидера в экономической науке и экономической политике. В 1940 г. Кейнс стал членом Консультативного комитета при Министерстве! финансов по военным проблемам, затем советником министерства. В 1942 г. ему был пожалован титул пэра.

Вторая мировая война дала шанс опробовать некоторые теоретические идеи на практике. Особенно остро встала проблема финансовой стабильности в условиях перераспределения ресурсов в пользу военного производства. Задача состояла в осуществлении этого перераспределения без усиления инфляции, обострения социальной напряженности и введения прямого контроля над экономикой.

План Кейнса, изложенный в работе «Как оплачивать войну?» (1940), состоял в том, чтобы все средства, остающиеся у людей после уплаты налогов и превышающие некоторый уровень, в принудительном порядке должны быть депонированы на специальные счета в Почтовом сберегательном банке с их последующим (после войны) разблокированием. Таким образом, предполагалось решить сразу две задачи: ослабить инфляционное давление и уменьшить послевоенный спад. Для получателей низких доходов была предусмотрена возможность покупки некоторого количества предметов первой необходимости по фиксированным ценам.

Во время войны Кейнс активно занимался вопросами международных финансов и будущего устройства мировой финансовой системы. Он принимал участие в разработке принципов Бреттон-Вудской системы, а в 1945 г. вел переговоры об американских займах Великобритании. Он высказал идею создания системы регулирования валютных курсов, которая бы сочеталась с принципом их стабильности де-факто в долгосрочной перспективе. Его знаменитый план Клирингового союза 1942 г. предусматривал связь внутренней валюты и нового резервного актива «bancor» через систему автоматических расчетов, которая позволила бы странам с отрицательным платежным балансом обращаться к накопленным другими странами резервам. Несмотря на то что, в конце концов была принята американская схема расчетов в золоте, идеи Кейнса сыграли свою роль при создании Бреттон-Вудской системы. Он также сделал многое для того, чтобы убедить правительство и общественность в необходимости принять эту систему, а также согласиться на достаточно обременительные для Великобритании условия получения финансовой помощи от США.

В марте 1946 г. Кейнс участвовал в открытии Международного валютного фонда. Умер 21 апреля 1946 г. Похоронен в Вестминстере.

29.3. Нравственно-философская позиция и экономические идеи

Принято считать, что революционные идеи Кейнса в области теории были прямым ответом на Великую депрессию. Это справедливо лишь отчасти. Во-первых, важную роль в осмыслении механизма депрессии сыграл накопленный ранее теоретический и интеллектуальный багаж. А во-вторых, Великая депрессия была скорее не отдельным событием, хотя и выдающимся по масштабам, но событием в некоторой цепи потрясений.

Переломным моментом в экономической, политической и культурной жизни общества стала первая мировая война. Но и после ее окончания мир вступил в полосу серьезных потрясений. Одни связывали это с началом общего кризиса империализма, другие — с началом понижательной фазы большого цикла. Так или иначе именно тогда проблема будущего капитализма приобрела особую остроту. Послевоенные революции, распад валютной системы, кризис 1920-1921 гг. заставили Кейнса задаться вопросом о том, сможет ли капиталистическая экономика вновь оказаться на «вершине обода колеса истории» или она обречена на длительный застой². Следующим актом драмы стала Великая депрессия и, наконец, вторая мировая война.

Но простого перечисления исторических событий, сколь впечатляющими они бы ни были, недостаточно, чтобы приблизиться к внутренней мастерской ученого. Здесь важно иметь в виду его философскую позицию, нравственные ориентации.

Вместе со своими друзьями по Кембриджу и по Блумберийскому кружку Кейнс может быть причислен к интеллектуальному, этическому и эстетическому авангарду первой половины нашего столетия. Еще в начале XX в. молодые английские интеллектуалы, к которым принадлежал Кейнс, выступали против моральных ценностей викторианской эпохи и свойственного ей диктата общественной морали, за свободу человека иметь собственную позицию и подвергать сомнению любые истины, сколь привычными и бесспорными они бы ни казались. Молодые люди полагали, что имеют право следовать собственным моральным нормам, основанным на разуме, а не на традиции. В интеллектуальном отношении их искания можно рассматривать в русле трансформации от викторианства к модернизму.

Один из членов Блумберийского кружка Л. Вулф так характеризовал чувства и устремления своих единомышленников: «Мы обнаружили, что живем в эпоху осознанного бунта против социальных, политических, религиозных, моральных убеждений и принципов наших отцов и дедов... Мы старались создать нечто новое; мы были в авангарде строителей нового общества, свободного, рационального, цивилизованного, стремящегося к правде и красоте»³.

Главным объектом их критики был «материализм викторианской Англии» и «коммерческий индивидуализм» как некая мировоззренческая позиция, проявляющаяся в политике, идеологии и экономике. Критике подвергались три основные составляющие этой позиции: рационалистический индивидуализм, представляющий человека субъектом, максимизирующим полезность, удовольствие или материальное богатство; принцип сведения общественного блага к сумме индивидуальных благ (нашедший свое выражение в требовании максимума счастья для максимального числа людей); абсолютный авторитет сложившихся социальных и моральных норм.

Для экономической теории особое значение имел выдвинутый Кейнсом и его единомышленниками принцип несводимости общественного блага к сумме благ индивидуальных, т.е. качественной особенности целого. Следствием было признание того, что действия, направленные на рост индивидуального богатства, не всегда приводят к желаемым результатам и к росту совокупного богатства. Иными словами, считающиеся «правильными» способы поведения не являются абсолютной гарантией достижения желательного результата.

Что касается социальных норм, то они рассматривались как полезные ориентиры, а не абсолюты, и допускалось подвергать их сомнению, сообразуясь с конкретной ситуацией. Весьма критической была позиция молодых интеллектуалов по отношению к нормам, относящимся к экономической сфере жизни, в частности, к моральному одобрению бережливости и накопительства, которое составляло этическую базу капитализма прошлого века. Они полагали, что подобные моральные принципы неадекватны современному цивилизованному обществу.

Эти философские и нравственные установки, кажущиеся такими далекими от экономической проблематики, в действительности отчасти объясняют специфику теоретического новаторства Кейнса, например, макроэкономическую направленность его теории, специфическую трактовку проблемы сбережений, особую роль денег и т.д.

Макроэкономическая ориентация теории Кейнса не сводится просто к оперированию макропоказателями. Речь идет о том, что конечный результат рациональных, правильных с индивидуальной точки зрения действий экономических субъектов может оказаться для них разрушительным. Это обстоятельство с особой отчетливостью проявилось в трактовке проблемы сбережений. В условиях ухудшения деловой активности и возросшей неопределенности относительно будущего стремление отдельного человека ограничить текущие расходы весьма рационально. Однако осуществляемое всеми оно неминуемо приведет к тому, что экономическая ситуация ухудшится и вместо большей уверенности в будущем люди будут ощущать большее беспокойство.

Что касается денег, то критика викторианского стремления к владению деньгами как этическая проблема соединяется у Кейнса с рассмотрением денег как стержневого момента теории. Он создавал денежную теорию производства и занятости, в которой деньги оказывались «ответственными» за превращение отдельных возмущений в кризис всей экономики. В признании того, что погоня за деньгами сегодня оборачивается ухудшением положения завтра, и состоит социально-психологический лейтмотив «Общей теории».

В отношении к деньгам проявляется своеобразный драматизм «Общей теории» и парадокс экономической теории: моральное осуждение мотива денег и их значимость в теории Кейнса в противоположность классическому одобрению этого мотива в либеральной экономической философии и фактическому сведению денег к простому инструменту счета у неоклассиков.

В основе «денежной» теории производства, которую предложил Кейнс, лежат два момента. Первый — представление о деньгах как об уникальном социально-экономическом и социально-психологическом феномене; второй — представление о том, что все процессы в экономике происходят в условиях неопределенности, когда рациональным является поведение, опирающееся на ожидания.

Уникальность денег Кейнс связывал с их способностью выполнять роль средства обращения и накопления, их подконтрольностью государству, а также с особыми психологическими установками людей в отношении денег, о которых говорилось выше. Все это предопределило существование в обществе того, что Кейнс назвал предпочтением ликвидности — более сильного желания обладать деньгами по сравнению с желанием владеть другими благами.

Особенное отношение к деньгам проявляется в «неправильной» реакции спроса на деньги в ответ на изменение их стоимости. Повышение стоимости денег, хотя и уменьшает спрос на них для целей обращения, увеличивает их привлекательность как аккумулятора богатства и гаранта экономической безопасности, а следовательно, и спрос на них как средство накопления. Последнее ведет к тому, что отклонение «цены» денег от равновесного значения не приводит в действие силы, ведущие к восстановлению равновесия на рынке денег. Процент выступает как плата за расставание с ликвидностью, как некое выражение психологических ожиданий относительно будущего.

В этом и состоит суть кейнсианской концепции предпочтения ликвидности как альтернативы количественной теории денег.

29.4. От количественной теории денег к денежной теории производства

Как уже упоминалось в главе 16, интерес к количественной теории денег в первой четверти XX в. в значительной мере был связан с подрывом позиций концепции laissez-faire и укрепления веры в возможности использовать науку для решения важных экономических проблем. Среди них особое значение приобрела проблема циклических колебаний. Многие экономисты полагали, что независимо от причины циклических колебаний последние можно сгладить, воздействуя на массу денег. Распространению подобной точки зрения способствовало то обстоятельство, что к началу века усилился контроль со стороны банков над денежным обращением, открывший широкие возможности для осуществления антициклической денежной политики.

Однако парадокс состоял в том, что количественная теория денег — это теория определения уровня цен, которая не может быть использована для объяснения колебаний выпуска. Чтобы обойти эту Проблему, ученым приходилось прибегать к следующей логике: изменение цен влияет на распределение доходов и богатства, а оно в свою очередь — на объем производства.

Другой проблемой, с которой столкнулись сторонники количественной теории денег, была относительная подвижность цен. Различие между фиксированными и подвижными ценами было осознано уже перед первой мировой войной. При этот сам по себе факт негибкости цен воспринимался не как свидетельство несостоятельности теории, а как аргумент в пользу корректировки механизмов адаптации, которые она предлагала.

Анализ колебаний экономической конъюнктуры Кейнс начал, опираясь на количественную теорию денег, но постепенно он пересматривал как инструментарий анализа, так и формулировку проблем.

Можно сказать, что он двигался от количественной теории к теории предпочтения ликвидности.

В «Трактате о денежной реформе» (1923) Кейнс анализировал последствия снижения цен 1920-1921 гг. с точки зрения стандартной количественной теории. Он использовал кембриджскую версию теории, устанавливающую зависимость между наличностью, общим уровнем цен, долями активов, которые люди предпочитают хранить в виде наличности и депозитов, а также нормы банковских резервов. Он допускал, что количественная теория сохраняет силу в долгосрочном плане, т.е. что существует устойчивое соотношение массы денег в обращении и цен. Это означает, что контроль над денежной массой со стороны центрального банка может обеспечить долгосрочную стабильность цен. Но, как писал Кейнс, «долгосрочная перспектива плохо подходит для обсуждения текущих проблем. В долгосрочной перспективе все мы умрем. Экономисты слишком облегчают свою задачу, если в сезоны бурь могут лишь сказать, что когда шторм окончится, поверхность океана станет гладкой»⁴.

Эта, пожалуй, самая знаменитая фраза Кейнса означала, что в рамках короткого периода скорость обращения денег может изменяться и влиять на уровень цен в зависимости не от массы денег, а от соотношения депозитов и наличности в портфеле у экономических субъектов. Поэтому задача стабилизации общего уровня цен требует соответствующей реакции со стороны центрального банка на эти изменения в виде изменения объема наличности или нормы обязательных резервов. Отсюда и задачи денежной политики — в зависимости от увеличения или уменьшения кассовых остатков осуществлять расширение или сжатие банковского кредита, изменяя процентную ставку. Подобная задача в принципе выполнима, однако возможности центрального банка проводить политику стабилизации существенно ограничиваются в открытой экономике вообще и в условиях золотого стандарта в особенности. Отсюда критическое отношение к тогдашней валютной политике Великобритании.

Несколько под иным углом зрения рассматривал Кейнс взаимодействие изменений количества денег и цен в обширном теоретическом исследовании «Трактат о деньгах» (1930). Он ставил перед собой задачу исследовать причины краткосрочных отклонений цен от долговременного равновесия. Иными словами, Кейнс исследовал причины неравновесия, которое по-прежнему трактовал прежде всего как явление ценовое. Главным инструментом анализа здесь была модифицированная количественная теория: он изменил уравнение спроса на деньги, выделил спрос на деньги для целей спекуляций, а кроме того, дополнил модель уравнениями движения цен потребительских и инвестиционных товаров, связав их изменение с доходами, произведенными в различных секторах экономики, и таким образом поставил проблему равенства сбережений и инвестиций.

Общая линия его рассуждении может быть представлена следующим образом. В положении равновесия произведенный в различных секторах доход равен спросу на потребительские и инвестиционные товары, и этому равенству соответствует определенное отношение между ценами этих групп товаров. При этом Кейнса особенно интересовало то, как это отношение изменяется (отклоняется от равновесного уровня) при изменении в соотношении между потребляемой и сберегаемой частями дохода.

Если в некий момент получатели доходов в обоих секторах тратят на потребительские товары меньше, чем было произведено дохода в секторе, их производящем, уровень потребительских цен будет падать и производители понесут убытки. Подобная ситуация может быть охарактеризована и по-иному — как превышение сбережений над инвестициями. В описанной ситуации сбережения, осуществляемые в экономике, превосходят доход, полученный при производстве инвестиционных товаров. Возникает ситуация, когда, казалось бы, можно предположить рост цен на инвестиционные товары. Однако Кейнс говорит, что увеличение сбережений и спрос на инвестиционные товары — не одно и то же. Последний определяется решениями инвесторов, которые руководствуются, прежде всего перспективой получения прибыли. А само по себе решение людей больше сберегать, не предопределяет того, в какой форме будут осуществлены эти сбережения.

Выбор этой формы зависит, прежде всего, от оценки доходности и надежности предлагаемых финансовых активов. Подобное рассуждение и позволяет избавиться от тавтологии равенства сбережений и инвестиций.

Падение цен на потребительские товары не дает основания для оптимистических прогнозов инвесторов, в то же время потребители в такой ситуации могут по разным причинам предпочесть вкладывать сберегаемую часть дохода не в корпоративные бумаги, а в более ликвидные активы, в том числе и деньги. В результате цены инвестиционных активов могут начать снижаться, вызывая снижение инвестиционной активности.

Проблема, в конечном счете в том, что потребители более свободно распоряжаются своими средствами, чем предприниматели. В ответ на снижение прибылей последние не могут быстро избавиться от капитальных лишних активов, а попытаются снизить расходы на зарплату, что означает сокращение занятости. Но если такая мера выглядит разумной с точки зрения отдельного предпринимателя, с точки зрения общества ее пагубность очевидна: зарплата — это не только издержки, но и доход, а следовательно, ее снижение, если это становится массовым явлением, приводит к снижению платежеспособного совокупного спроса на предметы потребления, в результате чего ситуация, с которой сталкиваются предприниматели, может лишь ухудшиться.

Изменить подобную тенденцию, т.е. активизировать «пассивные» сбережения, мог бы какой-либо неординарный инвестиционный проект. Но его появление в ситуации пессимистических ожиданий маловероятно.

Что еще может противостоять раскручиванию спирали сокращения производства? Кейнс полагал, что, если при первых же признаках избыточных сбережений центральный банк резко понизит процент, инвесторы могут увидеть возможности получения дополнительной прибыли. В закрытой экономике этого еще можно добиться, но в открытой экономике со свободным движением капитала и золота надеяться на это не приходится.

Это был первый шаг в создании новой теории производства и занятости. И его важность связана прежде всего с тем, что прозвучала революционная мысль о связи между процессом выравнивания сбережений и инвестиций и изменением дохода.

Неординарность позиции Кейнса, высказанной в «Трактате о деньгах», вызвала острую дискуссию в академических кругах. Многие экономисты положительно отнеслись к новаторским идеям Кейнса, но были и те, кто выступил с резкой критикой. Среди последних был Ф. Хайек, уже в те годы последовательно отстаивавший принципы «чистой» теории, — под которой он понимал австрийскую теорию — и чрезвычайно тонко чувствовавший любые идеи, подрывающие веру в эффективность рыночной экономики. В 1931 г. в рецензии на «Трактат о деньгах» он писал: «Утверждение господина Кейнса о том, что не существует автоматического механизма поддержания в равновесии нормы сбережений и инвестиций, вполне может быть обобщено до более фундаментального утверждения, что не существует автоматического механизма приспособления производства к сдвигам в спросе»⁵.

В спорах между Кейнсом и Хайеком нашло отражение противостояние англосаксонской и авогрирской традиций в экономической теории. Одним из главным спорных моментов стала австрийская теория капитала и процента, основы которой заложил Бём-Баверк и которая утверждала, что рыночная система обеспечивает оптимальное распределение ресурсов во времени через изменение временной структуры капитала. Для австрийцев решение людей сберегать было эквивалентно решению отказаться от какого-то количества товаров сегодня ради потребления большего их количества в будущем. Следовательно, сберегая, люди дают сигнал «сдвинуть» структуру производства в сторону инвестиционных товаров. Это приспособление структуры производства к межвременным предпочтениям людей может происходить плавно, естественным образом, и тогда норма процента отражает предпочтения настоящих благ будущим, т.е. дисконт. Но плавность этого процесса может нарушаться. Принципиальная возможность подобных нарушений определена уже тем, что в экономике сделки заключаются в деньгах, количество которых контролируется банками. Осуществляя этот контроль, последние могут установить ставку на уровне, который не отражает истинные межвременные предпочтения людей и, таким образом, несет искаженную информацию. Если банки занижают процент, результатом будет связанность средств в производстве инвестиционных товаров. Рано или поздно перекос в структуре производства проявится в виде кризиса, который и является способом восстановить соответствие: многие инвестиционные проекты останавливаются, в структуре производства возрастает доля предметов потребления. Не недостаток инвестиций, а избыток их — таков диагноз причин кризиса, предложенный австрийцами. Отсюда призыв к осторожной и консервативной политике банков и сохранению золотого стандарта.

Весьма пессимистически оценивая возможности банков осуществлять правильную политику, Хайек признавал неизбежность нестабильности капиталистической системы, основанной на кредитных деньгах. Собственно, в этом и состояла главная мысль его работы «Цены и производство» (1931).

Хайек обвинял Кейнса в отсутствии у него теории капитала и процента и в неправильном диагнозе причин кризисов. И надо сказать, что в какой-то мере Кейнс был вынужден признать справедливость упреков. Более того, напоминание о важности проблемы межвременных предпочтений и структурного подхода стало предвестником дискуссий 70-х годов, в ходе которых так называемые неортодоксальные кейнсианцы попытались заполнить брешь в кейнсианской теории, связанную с недостаточным вниманием к структурным проблемам.

Начало 30-х годов — это был относительно короткий период теоретических споров между Хайеком и Кейнсом. Уже в конце 30-х годов победа Кейнса не только на поле экономической теории, но и в области практики была полной.

С точки зрения истории экономической науки значение дискуссий между Хайеком и Кейнсом огромно, так как является одним из наиболее ярких свидетельств того, как различное видение проблемы и различные философские позиции делают невозможным сближение теоретических позиций.

Завершающей фазой в развитии теоретических представлений Кейнса о взаимодействии денег и цен, сбережений и инвестиций, производства и занятости стала «Общая теория занятости процента и денег».

29.5. «Общая теория занятости, процента и денег»: методологические, теоретические и практические новации

Через 10 лет после появления «Общей теории» П. Самуэльсон дал ставшую хрестоматийной оценку этой книги: «Это плохо написанная, плохо организованная книга; и обыватель, который положился на репутацию автора и купил ее, пожалел о потраченных 5 шиллингах. Она совершенно не годится для процесса обучения. Она претенциозна, полемична и не слишком щедра на признания чужих заслуг. Она полна иллюзий и недоразумений: вынужденная безработица, единица заработной платы, равенство сбережений и инвестиций, механизм мультипликатора, связь предельной эффективности капитала и процента, вынужденные сбережения, различные нормы процентов и многое другое. Кейнсианская система изложена так путано, как будто сам автор плохо понимал ее суть и основные черты; и конечно, он демонстрирует худшие черты, когда пытается выяснить отношения с предшественниками. Взлеты интуиции и озарения переплетаются со скучной алгеброй, а двусмысленные определения неожиданно ведут к незабываемым побочным линиям рассуждении. Но когда все это остается позади, мы находим анализ ясным и новым. Короче говоря, это работа гения»⁶.

Еще более изысканной является оценка, данная биографом Кейнса Р. Скидельским, причем не только «Общей теории», но через нее и самому Кейнсу. «В том, что книга не утрачивает своей привлекательности, она напоминает автора. Кейнс был магической фигурой, и естественно, что он должен был оставить магическую работу. Никогда еще не было такого экономиста, как он: человека, который соединял бы столько качеств, причем такой высокой пробы, которые будоражили его мысль. Он был экономистом непостижимо курьезного ума; математик, который мог ослепить людей невероятными нематематическими фантазиями; логик, который следовал логике искусства; мастер-строитель, который оставил памятники в камне, а не только в слове; чистый теоретик, прикладник и государственный служащий одновременно; представитель академического мира, тесно связанный с Сити. Даже его сексуальная амбивалентность играла определенную роль в формировании его взглядов. Он обладал смелостью и решимостью, чтобы выступить против своей страны и ее традиций и предложить миру новые партнерские отношения между правительством и народом, чтобы сделать жизнь лучше. Книга и привлекает, и отталкивает, так как личные качества, слабости, интересы и страсти этого человека слишком хорошо в ней проступают»⁷.

Приведенные высказывания говорят о том, что простое и строгое изложение «Общей теории» — задача весьма трудная, а полученный результат вряд ли будет бесспорным. Не случайно некоторые исследователи, утомленные поисками истинной формулировки «Общей теории», предпочитают относиться к ней не столько как к законченной теоретической конструкции или руководству по теории экономической политики, сколько как к свидетельству интеллектуальных поисков ее автора.

Имея в виду все эти обстоятельства, следует начать с обсуждения новаторских идей Кейнса и лишь потом обратиться к модельному изложению концепции.

Кейнс назвал свою теорию «теорией выпуска и занятости в целом». Таким образом, он подчеркивал, во-первых, что в центре внимания — вопрос о факторах, определяющих объем производства и занятости, а не проблема аллокации ограниченных ресурсов и в связи с этим проблема равновесных цен; а во-вторых, определяющим является макроэкономический подход.

В отличие от предыдущих работ, в которых Кейнс рассматривал экономику, тесно связанную с мировым хозяйством, в «Общей теории» он сосредоточился на анализе закрытой экономики. Этот сдвиг означал признание того реального факта, что глобальный характер кризиса делает невозможным для отдельной страны выйти из него за счет других. Кроме того, большая острота кризиса в США, где цены и зарплата были более гибкими, а связи с внешним рынком слабее, чем у Англии, побудила обратиться именно к закрытой экономике.

Кейнс внес следующие изменения в аналитический инструментарий.

Отправной точкой в его рассуждениях является совокупный спрос, роль которого, как писал сам Кейнс, недооценивалась предшествующими экономистами, прежде всего классиками (заметим, как старыми, так и новыми). Совокупный спрос у Кейнса многозначен, но прежде всего — это «ожидаемая выручка» от реализации произведенной при данном уровне занятости продукции, т.е. ожидаемый спрос. Подобный подход позволяет включить в модель ожидания.

Если в «Трактате о деньгах» в центре внимания — отклонения от долговременного равновесия, то в «Общей теории» речь идет о множестве состояний краткосрочного равновесия с неполной занятостью, каждое из которых определяется специфическим (заданным) состоянием ожиданий. Переход от одного состояния к другому зависит от ожиданий, и именно роль ожиданий в экономике определяет важность денег как связующего звена настоящего и будущего.

Предположение о том, что ожидания будущей прибыли заданы, является теоретическим приемом, который позволяет установить единицу измерения времени, т.е. содержательно определить, что означает короткий период. Наряду с предпосылкой о фиксированности предпринимательских ожиданий, он задается и несколько иным способом — в духе Маршалла, который связывал краткосрочный период с неизменным запасом капитала. В пределах этого периода единственным способом, каким экономика может приспособиться к шоку спроса, является изменение загрузки существующего запаса производственных активов.

Кейнс отказался от вальрасианской схемы одновременного определения характеристик равновесия в пользу последовательности состояний. Речь идет об описании того, как возникшие на стороне спроса импульсы передаются в экономике. Имеет место следующая логическая последовательность: при данной склонности к потреблению (которая выражается долей дохода, расходуемой на потребительские товары) уровень совокупного дохода (производства и занятости) определен размерами инвестиций; при заданной предельной эффективности капитала (ожидаемая доходность новых капитальных благ, соотнесенная с их рыночной ценой) объем инвестиций определен процентной ставкой; при заданном предпочтении ликвидности норма процента определена уровнем совокупного дохода и количеством денег.

Кейнс использовал агрегированные показатели: выпуск, потребительский спрос, инвестиционный спрос, выраженные в единицах заработной платы (чтобы устранить влияние ее изменений на занятость).

Для характеристики потребительского поведения Кейнс ввел понятие предельной склонности к потреблению. Соответствующий коэффициент показывает долю дополнительной единицы дохода, которую люди предпочитают тратить на потребительские товары.

Для объяснения зависимости между приростом инвестиций и выпуска (дохода) Кейнс использовал понятие мультипликатора. Мультипликатор представляет собой соотношение между приростом дохода и инвестиционного спроса, вызвавшего этот прирост. Мультипликатор является величиной, производной от предельной склонности к потреблению. В концепции мультипликатора важна не столько формальная зависимость между указанными величинами, сколько утверждение, что в условиях равновесия увеличение агрегированного дохода, вызванное дополнительным инвестиционным спросом, приведет к росту сбережений, эквивалентному исходному увеличению инвестиций. В этом и состоит смысл утверждения Кейнса, что инвестиции всегда «тянут» за собой сбережения, или что инвестиции и сбережения ex post всегда равны, чего нельзя сказать о ситуации ex ante. При этом инвестиции — это активное начало, а сбережения — пассивны.

Кейнс предложил включить в краткосрочную функцию инвестиционного спроса параметр ожиданий долгосрочной прибыли. Согласно Кейнсу, инвестиционный спрос определяется соотношением предельной эффективности капитала и рыночной ставки процента. Предельная эффективность капитала представляет собой коэффициент-дисконт, отражающий субъективные представления инвесторов о соотношении ожидаемой доходности капитальных активов и их цены предложения. Очевидно, что при решении об инвестициях этот показатель сравнивается с текущим уровнем процента, который характеризует доходность альтернативного способа вложения средств.

Возникшие опасения относительно будущих прибылей отражаются в снижении предельной эффективности капитала, что при неизменном проценте может привести к снижению инвестиционной активности. Насколько велика эта опасность и как можно противостоять этой тенденции, зависит от характеристик соответствующих функций: инвестиционной и спроса на деньги.

Теория денег Кейнса — это теория предпочтения ликвидности, центральным моментом которой является представление о деньгах — не только как о средстве обращения, но и как о запасе богатства, а в условиях неопределенности — средстве защиты от риска экономической несостоятельности и от неверных оценок будущего.

У людей всегда есть выбор не только между потреблением и сбережением, т.е. непотреблением, но и формы осуществления сбережений, т.е. между высоколиквидными и менее ликвидными активами, причем на оба решения влияет оценка степени уверенности в будущем. Очевидно, что в ситуации возросшей неуверенности люди, скорее всего, предпочтут увеличить объем сбережений, причем в форме высоколиквидных активов. Если в обычной, относительно стабильной ситуации изменение процента по менее ликвидным активам способно повысить их привлекательность в глазах потенциальных инвесторов, то в ситуации возросшей неопределенности люди не захотят расстаться с ликвидностью даже при более высоком проценте по менее ликвидным активам. Процент перестает влиять на спрос на кассовые остатки. Предпочтение ликвидности становится абсолютным. В этом и состоит смысл понятия «ликвидная ловушка».

Эта ситуация усложняется еще и тем, что низкая ставка, которую устанавливают банки в надежде стимулировать вложения в капитальные активы и которая ведет к росту курсов акций, может спровоцировать следующую ситуацию. У спекулянтов возникнут ожидания того, что тенденция роста курсов неустойчива, и они начнут сбрасывать акции, противодействуя тем самым усилиям центрального банка. Но проблемы этим не исчерпываются. Объектом денежной политики являются краткосрочные бумаги, операции с которыми влияют на уровень краткосрочного процента. С точки зрения инвестиционной активности решающее значение имеет долгосрочная ставка. Хотя в теории можно предположить существование полной замещаемости между кратко- и долгосрочными активами, в действительности соответствующие рынки разделены, и поэтому изменение краткосрочного процента не ведет автоматически к изменению долгосрочного.

Принимая во внимание все эти сообщения, Кейнс пришел к выводу, что предпочтение ликвидности может держать процент на уровне, слишком высоком для достижения полной занятости.

Это утверждение является еще одним выражением сомнения Кейнса в справедливости утверждения, что бережливость, ведущая к росту сбережений, обеспечивает снижение ставки процента и тем самым помогает преодолеть депрессию.

При анализе рынка рабочей силы основная модификация, которую внес Кейнс, состояла в следующем: он изменил вид функции предложения рабочей силы — у Кейнса она зависит от номинального уровня заработной платы, он ввел предпосылку об ограниченной подвижности заработной платы, наконец, высказал тезис о том, что уровень занятости определяется в рамках экономики в целом, а не исключительно на рынке труда.

В этих предпосылках проявилось его несогласие с неоклассической ортодоксией. Последняя утверждала, что объем занятости определяется на рынке труда, а его приспособление к равновесному уровню производства осуществляется через изменение реальной заработной платы, что уровень занятости определяется в точке, где предельная производительность труда равна предельной его тяжести; наконец, что при достаточной подвижности реальной заработной платы возможна лишь добровольная безработица.

Кейнс отказался от подобного рассуждения по двум причинам. Во-первых, фактически трудовые соглашения определяют уровень денежной, а не реальной заработной платы, уровень же последней является в определенном смысле завершающим моментом функционирования всей экономики. Во-вторых, падение денежной заработной платы могло бы положительно повлиять на объем занятости, если бы в этом случае совокупный спрос по крайней мере остался на прежнем уровне. Можно предположить, что для отдельного предпринимателя вполне вероятно, что снижение заработной платы, а следовательно, издержек положительно скажется на объеме продаж и прибыли. Но для экономики в целом это возможно, лишь если увеличится предельная склонность к потреблению или предельная эффективность капитала или же понизится норма процента. Однако, как показал Кейнс, для экономики в целом снижение заработной платы приведет скорее к уменьшению склонности к потреблению и (или) предельной эффективности капитала. Суммарный эффект от снижения заработной платы на склонность к потреблению или на предельную эффективность капитала скорее отрицательный. Что же касается процента, то на него снижение заработной платы оказывает примерно такое же воздействие, как рост денежной массы, и следовательно, вряд ли можно рассчитывать на такое снижение процента, которое сможет заметно стимулировать инвестиционный спрос.

В силу изложенного выше Кейнс приходит к выводу, «что для замкнутой системы наиболее разумная политика состоит в поддержании устойчивого общего уровня денежной заработной платы»⁸.

В такой ситуации позитивное воздействие на инвестиционный спрос может оказать повышение цен. Но чтобы это имело место, необходимо, чтобы рост спроса на деньги для целей обращения не вызывал слишком значительного повышения процента. Отсюда предложение сопровождать мероприятия по стимулированию занятости либеральной денежной политикой.

Вопрос о преодолении кризисных тенденций — один из центральных в теории Кейнса. Выбор путей и методов определен как теоретическими соображениями, касающимися характеристик соответствующих функций, так и практическими — эффективности имеющегося инструментария, и даже политическими. Здесь несколько путей: воздействие на процентную ставку, на склонность к потреблению, на ожидания предпринимателей, наконец, непосредственно на объем совокупных инвестиций.

Воздействие на процентную ставку Кейнс считал возможным, но в ряде ситуаций (ликвидная ловушка) малоэффективным способом изменения инвестиционных ожиданий. Поэтому он обсуждал и прямые меры воздействия на инвестиционный спрос: прямые государственные инвестиции, финансируемые из государственного бюджета, — именно так часто и трактуется практический вывод из теории Кейнса, и косвенные — создание инвестиционного климата доверия, в чем Кейнс видел главную задачу правительства. Прямые государственные инвестиции он рассматривал не как альтернативу частным, а как средство повышения стабильности на рынке капитала независимо от масштабов государственных инвестиций.

«Общая теория», как уже отмечалось, соединяет оригинальное изложение с критикой классической теории. Критический пафос работы состоит в опровержении как традиционной социальной мудрости, так и мудрости традиционной теории. Наиболее ярко взаимосвязь этических установок и теоретических выводов прослеживается в его оценке сбережений как фактора, влияющего на уровень производства, с одной стороны, и в его отношении к мотиву богатства — с другой. Так, стремление к богатству, которое на индивидуальном уровне естественным образом реализуется через накопление, т.е. сокращение потребления, может обернуться, если все последуют этой мудрости, всеобщим обеднением, а повышение процента, поощряя добродетель воздержания и способствуя увеличению сбережений, может привести к сокращению фактических размеров совокупных сбережений.

Традиционная теория, по мнению Кейнса, попала в ловушку «прочих равных условий». Теоретическое положение, что при прочих равных условиях объем сбережений зависит только от уровня процента, превратилось в экономической теории из условного в безусловное. Отказ от «прочих равных» — в данном случае от предпосылки о неизменности дохода — радикальным образом меняет ситуацию.

«Рост нормы процента — писал Кейнс, — мог бы побудить нас сберегать больше, если бы наши доходы оставались неизменными. Но раз более высокая норма процента оказывает неблагоприятное воздействие на инвестиции, то наши доходы не останутся и не могут остаться неизменными. Они неизбежно будут падать до тех пор, пока сокращающиеся возможности сбережения не уравновесят в достаточной степени стимулы к сбережению, создаваемые более высокой нормой процента. Чем больше мы добродетельны, чем больше намерены руководствоваться чувством бережливости, чем упрямее придерживаемся ортодоксальных правил в сфере национальных финансов, а также в наших личных финансовых операциях, тем больше должны падать наши доходы, когда рост процента увеличивает разрыв между нормой процента и предельной эффективностью капитала. Упрямство может повести только к наказанию, а не вознаграждению»⁹.

Означает ли это, что Кейнс главной добродетелью считал расточительность? Разумеется, нет. Прежде всего он был против универсальных приемов решения проблем и не верил в непосредственную связь между добродетелью и накоплением капитала. В данном случае он стремился подчеркнуть то обстоятельство, что общая озабоченность общества мотивом денег, оборачивающаяся необходимостью выплачивать процент их владельцам, приводит к тому, что процесс накопления приостанавливается, не исчерпав своих возможностей, т.е. до границы, определенной нормой сбережений. Общество оказывается в ловушке, которую само себе поставило.

Ситуация усложняется еще и тем, что и потребление, и инвестиции имеют несколько временных измерений, и эта связь настоящего и будущего опосредуется деньгами. Будущее предстает у Кейнса как принципиально неопределенное, характеристики которого не могут быть получены на основе исчисления вероятностей. Отсюда совершенно иное представление о рациональности и о принципах рационального поведения индивидов.

Он отверг представление о рациональном экономическом субъекте (которые отстаивала школа Бентама и неоклассики) как о располагающем знанием всех возможных последствий своих действий и определяющем стратегию своего поведения на основе некоторого расчета вероятного достижения конкретной заданной цели, аналогичного расчету математического ожидания. Для него рациональное поведение — это целенаправленное поведение, т.е. ориентированное на достижение определенной цели, причем наилучшим способом, который человек определяет, используя имеющуюся у него информацию о доступных ему способах достижения этой цели независимо от того, насколько полна и правдива эта информация. Причем невозможность полагаться на математическое ожидание по причине отсутствия информационной основы для подобного расчета распространяется на все действия, которые предпринимаются с ориентацией на будущее независимо от того, осуществляются ли они на индивидуальном уровне или на уровне политических решений. При таком подходе принцип рациональности предполагает интуитивные решения. Человек предстает располагающим не универсальными правилами поведения, а возможностью, полагаясь на собственное видение ситуации и собственную интуицию, пойти по пути, ранее неизвестному, и тем самым преодолеть заложенную в универсальных правилах инерцию прошлого. И эта черта в равной мере свойственна и экономическому субъекту в теории Кейнса, и самому Кейнсу, преодолевшему инерцию теоретического мышления.

«Экономическая теория Кейнса — это парадоксальная экономическая теория, экономическая теория перевернутого мира. Хорошее становится скверным, а скверное — хорошим. Тезис ведет к антитезису, люди сами порождают экономические проблемы... Мы так приучили себя к осмотрительности, что нам не так легко избавиться от страданий, связанных с безработицей»¹⁰. Именно «перевернутость» и парадоксальность теоретического подхода позволили Кейнсу признать сам факт вынужденной безработицы, а сделать ее экономической проблемой, т.е. проблемой, решение которой можно и должно искать в рамках экономической теории.

Таким образом, «Общая теория» — это не просто доказательство существования технических ошибок в анализе факторов, определяющих занятость, а попытка предложить новый взгляд на новую экономику, иначе говоря, привести теоретический инструментарий в соответствие с новой реальностью. При этом обращенность к реальности означает признание важности психологических факторов, принципиальной неопределенности будущего и невозможности прогнозировать отдаленные последствия предпринимаемых и кажущихся рациональными действий экономических субъектов. Признание того, что рациональное на индивидуальном уровне может оказаться нерациональным на уровне социальном, открывает возможности иного подхода к экономической науке, к пониманию ее сущности и задач.

29.6. Теория Кейнса и ее интерпретация Дж. Хиксом

В наиболее компактной форме концепция Кейнса была изложена в опубликованной в 1937 г. статье «Общая теория занятости»¹¹, где он попытался прояснить положения, вызвавшие наибольшие споры, сделать акцент на некоторых наиболее важных аспектах — неопределенности и ожиданий, наконец, свести все линии рассуждении воедино.

Анализ причин колебаний экономической активности — именно это он считал своей главной задачей — Кейнс начинает с изложения теории процента. Он исходит из того, что процент является платой за расставание с ликвидностью. Если с точки зрения потенциальных инвесторов эта премия меньше существующей рыночной ставки, люди начнут вкладывать деньги в активы, причем степень их предпочтения капитальных активов будет зависеть от ожидаемой доходности, степени риска и т.д. Таким образом определяется цена спроса на капитальные активы. Цена предложения определяется издержками производства. Если цена спроса выше цены предложения, объем текущих инвестиций — стоимость выпуска вновь произведенных капитальных активов увеличится. Если вспомнить, что отношение ожидаемой доходности к цене предложения и есть предельная эффективность капитала, тогда то же самое можно выразить и несколько иначе: если предельная эффективность капитала выше ставки процента, наблюдается рост инвестиций, вслед за ним — рост произведенного дохода. Таким образом, колебания инвестиций и дохода находятся во власти двух достаточно неустойчивых факторов — ожидаемой доходности и предпочтения ликвидности.

Чтобы «закрыть» модель, остается рассмотреть зависимость, связывающую объем выпуска потребительских благ, которые будет выгодно производить, с объемом выпуска инвестиционных благ. Связующим звеном между ними является доход. Эта зависимость и отражена мультипликатором.

Одним из наиболее значимых, особенно если учитывать будущее кейнсианской теории, откликов на книгу «Общая теория занятости, процента и денег» была статья Дж. Хикса «Господин Кейнс и «классики». Попытка интерпретации», опубликованная в апреле 1937 г. в журнале «Эконометрика»¹². В этой статье Хикс предложил математическое выражение и графическую иллюстрацию концепции Кейнса и, более того, попытался представить модель Кейнса, так же как и так называемую классическую модель, частными случаями некоторой «общей» модели. Хикс представил модель Кейнса следующим образом:

M = L(Y,i) (1)

S(Y) = I(i), (2)

где М — масса денег, L — функция ликвидности, или функция спроса на деньги; I — функция инвестиций; S — функция сбережений; Y — доход; i — ставка процента.

Все величины, кроме процента, выражены в единицах заработной платы; имеют место достаточно естественные предположения: dL/dY ≥ 0, ∂L/∂i ≤ 0, ∂I/∂i ≤ 0, ∂S/∂Y ≥ 0, S = Y - C(Y), I > ∂C/∂Y > 0, ∂²C/∂²Y < 0. Два последних условия выражают первый и второй психологический законы потребления Кейнса.

Уравнение (1) определяет геометрическое место точек (Y, i), для которых это уравнение верно при некотором заданном значении массы денег (М); это геометрическое место точек графически может быть представлено в виде кривой LM. Ее форма определена тем фактом, что рост дохода ведет к повышению спроса на деньги, а рост процента — к его понижению, но при этом существует некоторое значение, ниже которого процентная ставка опуститься не может практически ни при каком уровне М. Это и есть ситуация ликвидной ловушки. Уравнение (2) задает кривую IS — геометрическое место, при которых выполняется соответствующее равенство объемов инвестиций и сбережений, причем заданными в этом случае являются предельная эффективность капитала и величина мультипликатора. Эти две кривые IS и LM, образующие знаменитый крест Хикса (рис.1), пересекаясь, определяют равновесные значения i и Y (точка E с координатами i*, Y*), а следовательно, при заданной ставке заработной платы, и уровень занятости. Если произойдет увеличение массы денег (кривая LM сдвинется вправо), процент понизится (i*₁ < i*), а доход увеличится (Y*₁ > Y*). Рост дохода может иметь место и в результате повышения предельной эффективности капитала (кривая IS сдвигается в положение I₁S₁), но в этом случае процент повысится (Y*₂ > Y*, i*₂ > i*).

Когда экономика находится в положении, близком к ситуации ликвидной ловушки (т.е. левая часть кривой LM параллельна OY), увеличение массы денег не может существенно повлиять на процент — кривая LM сдвигается вправо, но ее левая часть остается практически неизменной. Денежная политика малоэффективна. Если в такой ситуации предельная эффективность капитала возрастает, а величина мультипликатора не уменьшается (кривая IS сдвигается вправо), происходит, прежде всего увеличение дохода, а следовательно, и занятости, а не процента. Если, напротив, предельная эффективность падает и не происходит компенсирующего увеличения мультипликатора (кривая IS сдвигается влево), падение дохода, а следовательно, и занятости, становится неизбежным (рис. 2).

С точки зрения Хикса, этот случай — один из возможных, так же как и другой — «классический», который может быть описан несколько иной моделью:

M = L(Y) (3)

S(Y, i) = I(i) (4)

∂L/∂Y > 0, ∂S/∂Y > 0, ∂S/∂i > 0.

Графически это означает, что кривая LM вертикальна, что отражает ситуацию, когда спрос на деньги не зависит от процента (рис. 3). В этом случае, даже если предельная эффективность капитала увеличится (кривая IS сдвинется в положение I₁S₁), доход останется практически неизменным, а процент повысится (Y*₁ = Y₁, i*₁ > i*).

Очевидно, что обе рассмотренных модели являются частными случаями той модели, которую Хикс называет «общей»:

M = L(Y, i) (5)

S(Y, i) = I(Y, i); (6)

∂L/∂Y ≥ 0; ∂I/∂Y ≥ 0, ∂I/∂i ≤ 0, ∂S/∂Y ≥ 0, ∂S/∂i ≥ 0, ∂L/∂Y ≥ 0, ∂L/∂i ≤ 0.

Обобщенная модель представляет более сложный случай, когда вид кривых IS и LM и их взаимное расположение зависят от соотношения эластичностей функций I и S по Y и i. Эта обобщенная интерпретация позволяет провести аналогию с концепцией Викселля и одновременно назвать экономику, которую рассматривает Кейнс, экономикой спада.

29.7. Развитие и переосмысление наследия Кейнса

Предложенная Хиксом интерпретация теории Кейнса очень скоро стала Кейнса «по Хиксу». Эта интерпретация задала направление будущих хрестоматийной: уже многие поколения экономистов знакомятся с теорией исследований, а во многом и специфику того, что принято называть кейнсианством, а правильнее сказать — хиксианским кейнсианством. Распространению последнего в значительной степени способствовала модель Хансена — Самуэльсона, предложенная в 1948 г., и особенно ее графическая иллюстрация — знаменитая «45%-я диаграмма» (рис. 4).

C = C(Y, i)

I = I(i)

L = (Y, i)

L = M, М — const

E = C + I

E = Y

Точка А на рис. 4 определяет равновесие Y*, а через производственную функцию и уровень занятости N*. При этом 1 > ∂C/∂Y > 0 — предельная склонность к потреблению, ∂²C/∂^2Y < 0.

Именно на базе этой модели был сделан вывод о том, что если уровень инвестиций падает, а следовательно, линия С + I сдвигается вниз (возникает так называемый дефляционный разрыв), требуются меры, направленные на то, чтобы вернуть ее в исходное положение. Это могут быть: снижение налогов на личные и корпоративные доходы, мероприятия кредитно-денежной политики, вызывающие понижение процента, наконец, если в модели учитываются государственные расходы, то их увеличение. Эта модель позволяет рассматривать и противоположную ситуацию (инфляционный разрыв), когда линия С + I смещается вправо. В этом случае требуются меры, ограничивающие совокупные расходы: повышение налогов, рестрикционная кредитно-денежная политика, замораживание государственных расходов. Указанные варианты практических рекомендаций, по существу, выражают главные направления экономической политики кейнсианской ориентации так, как она сложилась в 50-60-е годы.

Рассуждения в духе Хикса, Самуэльсона, Харрода и других позволили интерпретировать кейнсианскую теорию как некую макромодель с достаточно простыми свойствами и, что самое главное, для которой единственным объяснением возникновения безработицы на микроуровне стало предположение о жесткости заработной платы. В результате кейнсианская модель действительно оказывалась частным случаем неоклассики, на базе которой и был осуществлен синтез.

В 1960 г. была предпринята попытка расширить аналитические рамки кейнсианской модели с тем, чтобы она учитывала переменную, характеризующую уровень цен. Для этого была использована кривая Филлипса¹³. Логика рассуждении была следующая: на основе модели типа ISLM определяется уровень производства и занятости, а следовательно, и безработицы, а затем по кривой Филлипса определяется ожидаемое изменение заработной платы, а через уравнение, связывающее динамику заработной платы с ценами, — темп инфляции.

Независимо от того, насколько модели типа ISLM отражали истинное содержание концепции Кейнса, они стимулировали развитие кейнсианских моделей экономического роста, способствовали активизации широкого круга эконометрических исследований, направленных прежде всего на выяснение вида и характеристик составляющих ее функций¹⁴, имевших не только теоретическое, но и практическое значение.

В конце 60-х годов в немалой степени под влиянием неудач экономической политики, которую связывали с кейнсианской теорией, а также благодаря тому, что за три предшествующих десятилетия был накоплен обширный материал, посвященный Кейнсу и его отношениям с классиками, с особой остротой встала задача выяснения содержания собственно концепции Кейнса.

Прежде всего, был сформулирован целый список претензий к кейнсианским моделям типа, который в сжатом виде можно представить следующим образом:

• модель имеет принципиально «неденежный» характер: все переменные модели представлены в реальном выражении, цены исключены из рассмотрения, а следовательно, теория производства отделена от теории цен. Это обстоятельство делает невозможным применение данной модели к анализу инфляции, причем этот факт ни в коей мере не устраняется простым присоединением к этой модели кривой Филлипса. Данная модель не дает основания рассуждать в терминах «инфляция или безработица»;
• благодаря модели Хикса были сняты ограничения на применение модели Кейнса, заданные предпосылкой об измерении всех стоимостных величин в единицах заработной платы, которая была введена Кейнсом с тем, чтобы устранить влияние изменений в заработной плате на функцию производства и издержек. Очевидно, что игнорирование этого обстоятельства в случае резких изменений в уровне заработной платы не могло не привести к ошибкам;
• и в модели Хикса, и в модели Самуэльсона — Хан сена все зависимости детерминированы, в то время как Кейнс подчеркивал роль ожиданий при формировании как планируемых сбережений, так и инвестиций. Замена — пусть и неопределенной, и плохо формализуемой — инвестиционной функции, в которой ожидания отражали представления людей о будущем, функцией, в которой объем инвестиций детерминированным образом связывался с прошлыми изменениями выпуска — это и представлял принцип акселерации, — открывала возможности анализа циклических колебаний, но в то же время переводила всю теорию из плоскости мира, в котором царит неопределенность, в мир, где все может быть выражено в детерминированных величинах или в терминах вероятности;
• модель ISLM и модель Самуэльсона — Хансена — модели сравнительной статики; динамический аспект, который интересовал Кейнса и который связан с движением системы от одного состояния равновесия к другому, исключается из рассмотрения;
• из ранних работ Кейнса ясно, что предположение об экзогенном характере предложения денег — в частности, независимость от процента — допущение возможное и полезное в некоторых случаях, но сомнительное, когда обсуждаются вопросы экономической политики и механизмы кредитно-денежного регулирования. Если Кейнс в «Общей теории» и в более ранних работах допускал возможность обсуждения этого вопроса, то в модели Хикса это было исключено;
• модель Хикса обозначила начало эры макроэкономики, которая как бы не нуждалась в микроэкономическом основании. Если Кейнс в «Общей теории» обсуждал поведение людей и, более того, часто распространял представления о микроэкономических процессах на макроуровень, то Хикс задал исключительно макроэкономическое видение процессов, которое было подхвачено многими сторонниками Кейнса (например, Дж. Робинсон). Знаменитая проблема редукции макро- и микроподходов была снята как неактуальная.

Во второй половине 60-х годов формируется так называемое неортодоксальное кейнсианство, или посткейнсианство, представители которого (Р. Клауэр, А. Лейонхуфвуд, П. Дэвидсон, А. Коддингтон) пытались продемонстрировать, что правильно понятая теория Кейнса может достойно ответить на приведенную выше критику, а именно: она способна предложить микрооснову макротеории, допускающей вынужденную безработицу, т.е. решить проблему редукции; анализировать процесс реакции системы на внешние возмущения, т.е. аспект неравновесия и динамики; рассматривать экономику в условиях неопределенности, когда ожидания играют решающую роль при принятии решений, а деньги становятся ключевым моментом механизма согласования.

Начало этому направлению положил Р. Клауэр. В работе «Кейнсианская контрреволюция»¹⁵ он сосредоточился на взаимосвязи ситуации неравновесия на рынке и ограничений, которые в этом случае возникают для всех экономических агентов. В ситуации неравновесия, когда какой-либо рынок «не расчищается», или планируемый и реальный объемы сделок для некоторых участников рынка не совпадают, последние оказываются вынужденными пересмотреть свои планы относительно сделок на других рынках. Обычные бюджетные ограничения равновесной модели превращаются в своего рода двухступенчатые: во-первых, в ограничение на расходы, которое предполагает, что совокупная стоимость покупок не должна превышать сумму имеющихся денежных средств; во-вторых, в ограничение на доходы, которое предполагает, что сумма денежных средств в распоряжении экономического агента ограничена объемом продаж товаров или услуг, осуществленных данным агентом. Если работникам не удается продать свой труд, они не могут реализовать планируемые покупки, если фирмы не могут продать все, что они планировали, то они сокращают спрос на труд. Таким образом, неравновесие, возникшее на одном рынке, передается по всей экономике, подчеркнем, денежной по своей природе.

В этом же духе рассуждал и А. Лейонхуфвуд в известной работе «Кейнсианская экономика и экономика Кейнса» (1968)¹⁶, которая, как видно из названия, претендовала на выяснение истинного содержания теории Кейнса в противовес позднейшим ее интерпретациям и упрощениям. Развивая идеи Клауэра, Лейонхуфвуд особое внимание уделил фактору неопределенности при объяснении не только механизма передачи импульса неравновесия в системе, но и причин отклонения цен на каком-либо из рынков от равновесного значения, при этом он подчеркивал значение различий в скорости реакции цен и количеств.

Фактор неопределенности проявляется в модели Лейонхуфвуда в поведении экономических субъектов: возникшее на одном рынке расхождение между действительной и предполагаемой величиной бюджетных ограничений, а следовательно, между предполагаемой и действительной величиной эффективного спроса благодаря наличию денег передается по всей системе, в результате чего агенты получают искаженные ценовые сигналы, которые вызывают их действия, не обязательно ведущие к равновесию. Проблема безработицы в рамках этой модели состояла в том, что снижение заработной платы воспринимается работниками как сигнал снижения спроса на труд, а другая сторона этого процесса — увеличение спроса на продукт труда в результате снижения издержек — сигналом для них не становится. В результате эффективным для всей системы оказывается всегда самое «жесткое» бюджетное ограничение.

Модель Лейонхуфвуда существенно отличается от традиционной кейнсианской: в ней изменена агрегатная структура и принцип агрегирования (активы объединялись в агрегаты не по материальному признаку: потребительские или инвестиционные, а по степени зависимости их цены от ожиданий относительно будущего — по длительности); в функцию потребительского спроса была включена дефлированная по индексу цен текущая стоимость активов; в функцию инвестиционного спроса включена текущая стоимость активов, соотнесенная с заработной платой), наконец, в число переменных функции спроса на деньги кроме текущей стоимости долгосрочных активов был включен и еще один показатель — соотношение текущей банковской ставки и ее нормального уровня.

Лейонхуфвуд показал, что условием равновесия в такой модели является равенство предельной эффективности капитала некоторому усредненному долгосрочному банковскому проценту. Причем это равенство может не соответствовать ситуации полной занятости. И тогда встает вопрос о том, какие меры следует предпринять. Так как в модели Лейонхуфвуда процент через текущую стоимость активов влияет на поведение инвесторов и потребителей, его изменение может в большей степени повлиять на всю ситуацию в экономике, чем предполагалось у Кейнса. Поэтому в рассуждениях о мерах стимулирования особое внимание уделено рынку ценных бумаг и денег. Но поскольку спрос на деньги зависит от расхождений между текущим и нормальным уровнем процента и поскольку кратко- и долгосрочные активы не являются абсолютными субститутами, а следовательно, долгосрочный (важный для инвестиционной активности) процент и краткосрочный (на который непосредственно воздействует денежная политика) процент изменяются не совсем синхронно, практические рекомендации приобрели нескольно более сложный характер. Лейонхуфвуд высказал идею равновесного коридора для процента, суть которой состояла в том, что денежно-кредитная политика может быть эффективной, лишь когда речь идет о корректировке процента в пределах небольших отклонений от нормального уровня. Если подобные меры недостаточны с точки зрения повышения уровня занятости, необходимо воздействовать на сам «коридор», т.е. на нормальный уровень процента, и здесь фискальные меры могут оказаться решающими.

В отличие от рассмотренного выше направления, представители которого стремились к более глубокому пониманию теории Кейнса, представители другого направления стремились скорее предложить альтернативу модели Кейнса на пути радикального переосмысления модели Вальраса. Главными нововедениями в соответствующих моделях Бэрроу, Гроссмана, Беннаси и других¹⁷ является отказ от вальрасианской гипотезы о совершенной подвижности цен, рассмотрение ситуации вынужденного сокращения спроса или предложения, предполагающей осуществление сделок по так называемой «короткой стороне», т.е. осуществление по минимальному объему планируемых сделок, и возникновение ситуации вынужденности для других агентов, которым не удалось реализовать свои планы. Подобная ситуация приводит к тому, что экономические агенты при принятии решений интересуются не только ценами, но и количеством товаров, прежде всего объемом реально заключаемых сделок на всех рынках. Таким образом, цены и количества товаров становятся переменными функций спроса и предложения. Ситуация вынужденного сокращения спроса или предложения трактуется агентом не как временное отклонение от нормы, а как обычная, в каком-то смысле нормальная, заставляя соответствующим образом приспосабливаться. В результате тенденция выравнивания спроса и предложения в экономике имеет место, но это выравнивание происходит не в ходе восстановления потенциального уровня, а на более низком уровне сделок, включая сделки на ресурсы.

Работы представителей указанных направлений усилили интерес к проблемам неопределенности, динамики, ожиданий и денег у Кейнса, стимулировали исследования на стыке теории Кейнса и теории общего экономического равновесия, способствовали значительному продвижению экономической теории, наконец, они продемонстрировали, как много нового может дать непредвзятое и внимательное прочтение «Общей теории».

С момента своего появления теория Кейнса давала большой простор для критики различного рода. Так, в 60-е годы кейнсианцы и неоклассики спорили о причинах замедления темпов роста во второй половине 50-х годов, о перспективах экономического роста и о способах воздействия на него. В основном правительственные программы того времени были кейнсианскими по духу. В США программа роста, принятая правительством Кеннеди, была таковой и по направленности. Она предусматривала стимулирование технического прогресса, совершенствование образования и системы переподготовки кадров, расширение масштабов вмешательства. До середины 70-х годов критика кейнсианства в основном велась на профессиональном уровне. Начиная с середины 70-х годов споры становятся достоянием широких слоев общества. Активно обсуждаются причины неудач экономической политики, выразившихся прежде всего в росте безработицы при ускоряющейся инфляции, что плохо вписывалось в кейнсианскую картину экономики. На фоне роста доли государственных расходов в ВВП (в США — к 1970 г. 33%, В Великобритании — 40%) с особой остротой встала проблема эффективности государственного аппарата и общественного сектора в целом. Наряду с чисто экономическими были поставлены и нравственные проблемы, которые оказались тесно связанными с экономикой и проводимой экономической и социальной политикой. Обращение к истинным ценностям капитализма не только стало лозунгом политической борьбы, но повлияло на развитие экономической науки. Началась так называемая консервативная волна.

Приложение 1

Отклики на «Общую теорию»¹⁸

Сразу же после опубликования «Общей теории» научное сообщество разделилось на кейнсианцев, антикейнсианцев и примирителей. Причем это разделение шло не только по степени принятия или отклонения теории, но и по тому, что считалось главным, а что второстепенным в теории Кейнса, насколько убедительны предложенные им аргументы, какие практические выводы из этой теории следуют.

Одни приняли все сказанное Кейнсом за абсолютную истину и совершенно новое слово в науке и были готовы превратить его теории в новую ортодоксию, другие говорили, что все новое у него — неверно, а то, что верно — не ново и легко интегрируется в классическую теорию как ее частный случай. Ясно, что все читали «Общую теорию» сквозь призму собственных знаний и заблуждений.

Теория Кейнса привела к расколу в рядах сотрудников Лондонской школы экономики: Хайек пообещал выступить с неким противовесом теории Кейнса; А. Лернер, Н. Калдор, Дж. Хикс начали дрейф в сторону Кейнса, и именно Дж. Хикс предложил простую и, что важно, педагогически приемлемую форму изложения «Общей теории», что способствовало ее быстрому распространению.

Несмотря на то что практические выводы из теории Кейнса гармонировали с идеями архитекторов Нового курса, нельзя сказать, что американские экономисты были единодушны в оценке «Общей теории», так же как, впрочем, и по другим вопросам. Многие американские экономисты, прежде всего в Гарварде (П. Самуэльсон, Э. Хансен, Дж. К. Гэлбрейт, Дж. Тобин, Р. Солоу), были, как и Кейнс, озабочены проблемой безработицы. Они были согласны назвать его теорию частным случаем классики, но считали именно этот случай практически важным и интересовались рекомендациями Кейнса для решения важнейшей проблемы — безработицы. Что касается теории, то они большее внимание уделяли проблеме несовершенства рынков, в частности жесткости цен и существования монополий. Представители Чикагской школы (Ф. Найт, Дж. Вайнер) не могли согласиться с методологическим подходом Кейнса, претензией его теории на общность, со специфической ролью процента, наконец, с основным выводом о неспособности капиталистической системы к саморегулированию и о необходимости вмешательства. В то же время они высоко оценили его интерес к проблеме неопределенности. Расхождения касались и роли денежной политики.

Весьма своеобразной была реакция представителей стокгольмской школы (Б. Улин, Г. Мюрдаль, Э. Линдаль). Они весьма внимательно отнеслись к новациям Кейнса, особенно заинтересовались неравновесным подходом, который Кейнс предложил еще в «Трактате о деньгах», а также идеей разграничения ситуации ex ante и ex post, процессом согласования индивидуальных планов, различной реакцией цен и количеств на изменение агрегированного спроса. Именно эта традиция через несколько десятилетий получила развитие у А. Лейонхуфвуда, предложившего собственное оригинальное прочтение Кейнса.

В Германии «Общая теория» была опубликована уже в 1936 г. и, к разочарованию Кейнса, представлена как теоретическое обоснование политики, проводимой в Германии. Принятию «Общей теории» в Германии способствовала не только политика большого государства, которая в те годы проводилась правительством, но и традиция немецкой экономической школы с ее интересом к социальным основам капиталистической экономики и ее институтам. Еще В. Зомбарт и В. Репке связывали особенности экономического развития в XIX и XX вв. со спецификой таких системных факторов, как корпоративизм, политика протекционизма, профсоюзное движение, роль военного производства и т.д. И хотя сама по себе «Общая теория» вряд ли может рассматриваться как работа в русле немецкой традиции, идея немецких экономистов, что государство — это не нечто внешнее по отношению к экономическому порядку, а одна из его составляющих, оказалась в какой-то мере созвучной кейнсианскому призыву к активному поведению государства в области инвестиций.

Хотя Кейнс был достаточно хорошо известен русским экономистам еще в начале 20-х годов и, более того, многие его идеи находили поддержку не только у ученых, но и у политиков, появление «Общей теории» не вызвало заметного отклика в России. На первый взгляд это странно, так как признание Кейнсом внутренней нестабильности капитализма соответствовало марксистским представлениям о капитализме. Но такое положение отчасти объясняется неактуальностью тонкостей буржуазной политэкономии с точки зрения воинствующего марксизма 30-х годов. Первый русский перевод «Общей теории» появился в 1948 г., анализ теории Кейнса с марксистских позиций предложил в начале 50-х годов И.Г. Блюмин, при этом он высказал ряд содержательных претензий к Кейнсу: об игнорировании проблем инфляции, распределения, монополий. Впоследствии, уже в 60-е годы, интерес к идеям Кейнса заметно возрос. Это объяснялось, в том числе и либерализацией в науке, интересом к экономико-математическому моделированию и эконометрическим исследованиям, значительная часть которых так или иначе была связана с кейнсианством. Можно сказать, что результатом этого возросшего интереса стала публикация в 1976 г. нового русского перевода и целой серии работ, посвященных Кейнсу, его теории и кейнсианству в целом¹⁹.

Во Франции «Общая теория» также не стала заметным событием, но по иным причинам. Французы не могли простить Кейнсу слишком мягкую позицию в отношении Германии после первой мировой войны, а кроме того, характерная для многих французов психология рантье не позволила принять идею стимулирования расходов.

Приложение 2

Кривая Филлипса

В 1954 и 1958 гг. А. Филлипс опубликовал две статьи, в которых затрагивался вопрос о зависимости между динамикой цен (заработной платы) и производства (занятости). Первая статья²⁰ не была непосредственно посвящена данному вопросу, а затрагивала широкий круг проблем, связанных с политикой стабилизации. Вторая, наиболее известная работа²¹ содержала попытку статистического анализа данной зависимости для Великобритании с 1861 по 1957 г.

Подчеркнем, что ни в теоретическом, ни в эмпирическом плане эта работа не была оригинальной. В теоретическом плане она воспроизводила положение теории равновесия о том, что цена товара изменяется в зависимости от соотношения спроса и предложения и что эти изменения тем значительнее, чем больше давление избыточного спроса. Филлипс дал статистическую интерпретацию этого положения применительно к рынку рабочей силы для конкретного периода и конкретной страны. Но и здесь он не был новатором. В 1926 г. И. Фишер показал наличие аналогичной статистической зависимости между темпом роста цен и уровнем занятости для США в 1915-1925 гг. и объяснил ее существование относительной жесткостью заработной платы по сравнению с ценами и прибылью. В 30-е годы Я. Тинберген оценивал подобную зависимость для Нидерландов, Дж. Данлоп в 1938 г. опубликовал работу о зависимости между уровнем занятости и заработной платы в Великобритании в 1860-1937 гг.

Филлипс применил несколько необычную процедуру обработки данных и в результате выявил устойчивую гиперболическую зависимость, на основании которой сделал вывод, что стабильным ценам соответствует уровень безработицы, равный 2,5%, а стабильному уровню зарплаты — 5,5%.

В модели ISLM зависимость интегрировалась достаточно легко, чего нельзя сказать про неоклассические модели, которые «работали» с относительными ценами и реальной заработной платой и исключали воздействие номинальных величин на реальные. Чтобы выйти из подобного положения, в эти модели пришлось ввести предпосылки о «несовершенствах»²².

Приложение 3

Исследование вида функций модели типа ISLM

Здесь определились два направления исследований: анализ эффекта богатства и проблема расширения поведенческого горизонта.

Дж. Тобин высказал предположение, что потребление зависит не только от уровня дохода, но и от чистой стоимости накопленного имущества²³, и тем самым наметил направление эмпирических исследований так называемого эффекта реальных кассовых остатков, или эффекта Пигу — влияние реальной стоимости имеющихся у индивидов ликвидных финансовых активов на их потребительское поведение²⁴, предположение о существовании которого Пигу высказал в 1943 г.²⁵ Впоследствии Д. Патинкин развивал идею Пигу и сделал эффект реальных кассовых остатков основой своей модели денежной экономики²⁶, которая претендовала на интеграцию модели Кейнса, трактуемой как модель неравновесия с неполной занятостью, в «классическую» равновесную²⁷.

В теории жизненного цикла Модильяни²⁸ и теории перманентного дохода Фридмена²⁹ была сформулирована и обоснована идея о том, что текущее потребление следует соотносить не с текущим доходом, а с доходом, получаемым или ожидаемым в течение достаточно длительного периода. Модильяни считал, что следует рассматривать ожидаемый доход на протяжении всей жизни человека, Фридмен же выдвинул идею жизненного цикла и предложил рассматривать некоторую устойчивую часть дохода — перманентный доход — как важнейшую переменную функции потребления. Эти концепции и многочисленные эмпирические исследования, которые они стимулировали, дали обширный фактический материал относительно закономерностей поведения потребителей.

¹ В этой главе мы сознательно отошли от традиционного изложения кейнсанской теории в духе модели ISLM, полагая, что она достаточно хорошо известна из базового курса макроэкономики, и сосредоточились на философском, методологическом, культурном и историческом контексте кейнсианского наследия.
² В августе 1921 г. в газете «Санди тайме» он писал: «Никто не знает наверное, находимся ли мы в нижней точке колеса истории и оно в свое время вновь вынесет нас наверх или же мы в начале длительного периода упадка» (Keynes J. M. Collected Writings. Vol. 17. Р. 243).
³ Crabtree D., Thirlwall A. P. (ed.). Keynes and Bloomsbury Group. L., 1988. P. 47.
⁴ Keynes CW. Vol. 4. Р. 65.
⁵ Hayek F. A Rejoinder to Mr. Keynes // Economica. 1931. November. P. 401.
⁶ Samuelson P. Lord Keynes and the General Theory // Econometrica. 1946. № 3. P. 190.
⁷ Skidelsky R. John Maynard Keynes. The Economist as Saviour 1920-1937 L., 1994. P. 538.
⁸ Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978. С. 341.
⁹ Там же. С. 175.
¹⁰ Mini Р. V. Keynes, Bloomsbury and the General theory. L.: Macmillan, 1990. P. 174.
¹¹ Keynes J. M. The General Theory of Employment // Quarterly Journal of Economics. 1937. Febr. (Кейнс Дж. М. Общая теория занятости // Истоки. Выпуск З.М., 1998).
¹² Hicks J. Mr. Keynes and the Classics: A Suggested Reinterpretation // Econometrica. 1937. April (Хикс Дж. Господин Кейнс и «классики». Попытка интерпретации // Истоки. Выпуск 3. М., 1998).
¹³ О кривой Филлипса см. приложение 2.
¹⁴ Об исследованиях функции потребления см. приложение 3.
¹⁵ Clower R. The Keynesian Countre-Revolution: A Theoretical Appraisal // The Theory oflnyterest Rates. Ed. by Hahn E, Brechling F..L., 1965.
¹⁶ Leijonhufvud A. On Keynesian Economics and Economics of Keynes. N.Y, 1968.
¹⁷ См., например: Barro R., Grossman H. Money, Employment and Inflation. 1976; Benassy J.-P. Neo-Keynesian Disequelibrium in a Monetary Economy // Review of Economic Studies. 1975; M. Grandmont J.-The Logic of the Fix-price Method // Scandinavian J. of Economics. 1977.
¹⁸ Это приложение может быть опущено без существенных потерь с точки зрения логики изложения кейнсианской концепции и ее интерпретации.
¹⁹ См.: Осадчая И. М. Современное кейнсианство. М., 1971; Блюмин И. Г. Критика буржуазной политической экономии. Т. 1-3. М., 1962; статьи Афанасьева B. C. в: Государственно-монополистический капитализм. Экономические проблемы. М., 1971; Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. М., 1975 и др.
²⁰ Fhillips A. Stabilization Policy in Closed Economy // Economic Journal. 1954 Vol. 64. № 254.
²¹ Fhillips A. The Relation Between Unemployment and the Rate of Change of Money Wage Rate in the United Kingdom, 1862-1957 // Ecomonica. 1958. Vol. 25 № 100.
²² Имеется в виду недостаточная информированность экономических субъектов, ограниченная подвижность некоторых переменных, прежде всего цен и заработной платы и т.д.
²³ Tobin J. Relative Income, Absolute Income, and Saving // Money, Trade, and Economic Growth. Essays in HonorofJohn Williams. N.Y., 1951.
²⁴ Pigou A. The Classical Stationary State // Economic Journal. 1943. Vol. 53. № 212. Economic Progress in a Stable Environment // Economica. 1947. № 14.
²⁵ Заметим, что если Тобина прежде всего интересовала эмпирическая сторона дела, Пигу стремился использовать идею эффекта кассовых остатков, чтобы показать наличие в экономике стабилизатора, способного противостоять падению совокупного спроса. Он полагал, что в условиях подвижных цен сокращение спроса ведет к падению цен, а оно в свою очередь — к росту реальных кассовых остатков и как следствие росту потребительских расходов. Смысл подобного рассуждения — в альтернативе кейнсианскому пониманию механизма кризиса: начальное сокращение спроса может быть преодолено до того, показать, что как вступит в действие механизм кумулятивного сокращения производства. Пигу хотел классическая теория не отрицает возможность возникновения безработицы, но безработица не согласуется с равновесием.
²⁶ Patinkin D. Money, Interest, and Prices. N.Y., 1956.
²⁷ О модели Патинкина см. гл. 13.
²⁸ Ando A., Modigliani F. The «Life Cycle» Hypothesis of Saving: Aggregate Implications and Testy // American Economic Review. 1963. March.
²⁹ Friedman M. A Theory of the Consumption Function. Prienston, 1957.

Автономов В.С. История экономических учений: Учебное пособие. — М.: ИНФРА-М, 2002.