23.1. Ленинизм-марксизм без ревизионизма

С начала XX в. марксизмом были утрачены ведущие позиции русской экономической мысли, занятые в 1890-е годы. К влияний ревизионизма и постепенно проникавших в академическую среду, теорий предельной полезности и предельной производительности добавилось разочарование в революционных и социалистических; идеалах, с особой резкостью выраженное в вызывающих эссе ошеломившего интеллигенцию сборника «Вехи» (1909). Большинство авторов «Вех» в молодости входили в круг «легального марксизма». Трое из них — П. Б. Струве, С. Н. Булгаков и А. С. Изгоев — стали профессорами политэкономии и членами основанной в 1905 г. партии кадетов, которая, по замыслу ее идеолога историка П. Н. Милюкова, должна была объединить интеллигенцию без социалистической окраски. Струве и Изгоев тяготели к правому крылу этой партии и сформировали особое направление через толстый журнал «Русская мысль», где Струве с 1906 г. был редактором. Университетская политическая экономия в России стала постепенно примыкать к различным направлениям маржинализма, которые тогда получили известность в России как психологическая и математическая школы¹.

Перебродившее народничество выдвинуло новых идеологов, самым видным из которых стал В.М. Чернов, возглавивший созданную в 1902 г. партию эсеров (социалистов-революционеров). За марксизмом же осталась роль доктрины Российской социал-демократической рабочей партии, расколовшейся в 1903 г. на более умеренное и последовательно западническое направление «меньшевиков» во главе с Ю. О. Мартовым-Цедербаумом и Г. В. Плехановым и решительное «твердокаменное» крыло «большевиков» во главе с В. И. Ульяновым-Лениным, на «архимедовом» языке сформулировавшем свою цель: «Дайте нам организацию революционеров — и мы перевернем Россию».

Этой цели — пестованию централизованной и боеспособной политической партии на марксистской платформе — была полностью подчинена дальнейшая деятельность экономиста Вл. Ильина (Ленина). Ленинская доктрина, претендуя на единственно последовательное выражение марксизма в теории и в политике, подразумевала отказ от какого-либо пересмотра «основ» и непримиримую критику идейных противников. Борьбе с ревизионизмом и «либеральным ренегатством» теоретиков, подобных Струве, Туган-Барановскому, Булгакову, Прокоповичу, вождь большевиков уделял особое внимание.

В статье «Марксизм и ревизионизм» (1908), отметив, что в области политики ревизионизм пытался пересмотреть «действительно основу марксизма, именно: учение о классовой борьбе», Ленин свел к четырем основным пунктам ревизию марксизма в политической экономии. Это указания, что:

1. концентрации и вытеснения крупным производством мелкого не происходит в сельском хозяйстве;
2. кризисы ослабевают и, вероятно, картели и тресты дадут возможность капиталу совсем их устранить;
3. несостоятельна теория «краха капитализма»;
4. теорию стоимости Маркса не мешает исправить по Бём-Баверку.

Все эти направления критики Маркса были Лениным безапелляционно отвергнуты. Отрицая возможность устойчивого положения «средних слоев», Ленин не только настаивал на приверженности Марксовым выводам об абсолютном и относительном ухудшении положения пролетариата при капитализме, но и придал этим выводам более резкую формулировку «абсолютного и относительного обнищания»². Разграничивая «социальную» (рост несоответствия между положением пролетариата и уровнем жизни буржуазии) и «физическую» — «до голодания и голодной смерти включительно» — нищету, Ленин сделал особый акцент на росте последней в «пограничных областях капитализма» - колониальных и зависимых странах.

Новое, бросавшееся в глаза явление в экономике передовых стран — концентрацию производства монополистическими объединениями — Ленин расценил как свидетельство движения капитализма к краху, ибо «картели и тресты, объединяя производство, в то же время усиливают на глазах у всех анархию производства, необеспеченность пролетариата и гнет капитала, обостряя, таким образом, в невиданной еще степени классовые противоречия»³. Новая ступень обобществления труда, до крайности обостряя основное противоречие капитализма, тем самым движет мир к социалистической революции, создавая для нее материальные и субъективные предпосылки. К числу последних Ленин отнес и «пробуждение Азии» после русской революции 1905 г. «Пробуждение Азии и начало борьбы за власть передовым пролетариатом Европы знаменуют открывшуюся в начале XX в. новую полосу всемирной истории»⁴.

Ревизионизм Ленин определял как «уклонения, грозящие отдать пролетариат под влияние буржуазии»; продукт «интеллигентской неустойчивости», неминуемого создания капитализмом и неминуемого выбрасывания в ряды пролетариата широких «средних слоев», мелких буржуа. Борьбу с этими уклонениями Ленин считал возможным лишь с позиции «учение Маркса всесильно, потому что оно верно»⁵.

Жесткая партийная ортодоксальность и радикализм Ленина-политика направляли Ленина-экономиста к исследованию системы экономических отношений «новейшего высокоразвитого, зрелого и перезрелого капитализма» в целях теоретического обоснования социалистической революции. Ленинский марксизм без ревизионизма подытожило учение об «империализме как высшей стадии капитализма и кануне пролетарской революции», сформулированное Лениным в годы мировой войны. Ключевой для характеристики империализма как новой и «последней» стадии мирового капиталистического развития Ленин признал категорию «финансового капитала», выведенную ведущим экономистом-теоретиком II Интернационала Р. Гильфердингом. В статье «Карл Маркс», написанной в 1914 г. для энциклопедического словаря «Гранат», Ленин подчеркнул, что «главная материальная основа неизбежного наступления социализма» — обобществление труда, проявившееся за время, прошедшее со смерти Маркса, особенно наглядно в «гигантском возрастании размеров и мощи финансового капитала»⁶.

23.2. Теория финансового капитала и империализма

Трактат выпускника Венского университета и редактора газеты германской социал-демократической партии «Форвертс» Рудольфа Гильфердинга (1877-1941) «Финансовый капитал» (1910) не без оснований снискал репутацию самого значительного произведения марксистской политэкономии после «Капитала» Маркса. Гильфердингом была дана весьма впечатляющая картина сращивания крупных банков с крупной промышленностью; перерастания концентрации и централизации капитала в замену свободной внутриотраслевой конкуренции картелями, синдикатами и трестами; унификации ранее разобщенных сфер промышленного, торгового и банковского капитала под общим руководством «финансовой аристократии»; поворота класса капиталистов к протекционизму и союзу с экспансионистским государством; экспорта капитала и возрождения колониальной политики в погоне за дешевым сырьем и дешевой рабочей силой; заинтересованности монополизированной тяжелой промышленности в гонке сухопутных и морских вооружений и гигантских железнодорожных проектах; «диктатуры магнатов финансового капитала с охранным войском в виде мелкой буржуазии»⁷ и охвата империалистической идеологией «новых средних слоев», перед которыми открываются заманчивые перспективы карьеры как перед всякого рода служащими в промышленности и торговле, на железных дорогах и верфях, в колониальном управлении и т.д.

Как и «Капитал» Маркса, «Финансовый капитал» Гильфердинга был быстрее всего переведен на русский язык. Перевод сделал большевик Иван Степанов-Скворцов (1870-1928), опытный пропагандист-марксист, выполнивший незадолго перед тем вместе с В. Базаровым новый полный перевод «Капитала» на русский язык (1907-1909) под общей редакцией А. Богданова. При этом и в переводе «Капитала», и в переводе «Финансового капитала» (1912), и в вышедшем в 1910 г. первом томе «Курса политической экономии» А. Богданова и И. Степанова категориальный ряд выстраивался на основе терминов «стоимость» и «прибавочная стоимость».

В собственной работе «Империализм» (1913), следуя Гильфердингу и ряду других западных авторов, Степанов-Скворцов уделил главное внимание связи империализма с «новым протекционизмом» и вступлению международных отношений в XX в. под влиянием финансового капитала в «фазу постоянной тревоги», с «нарастающей быстротой» межнациональных и классовых противоречий.

Степанов-Скворцов представил империализм как раскручивание клубка интересов управляемых финансовым капиталом отраслей «тяжелой индустрии». Во-первых, эти набравшие полную силу мощные отрасли продиктовали правительствам европейских стран, начиная с Германии, политику «нового протекционизма», принципиально отличного от «воспитательного». Во-вторых, в поисках источников сырья и рынков сбыта они возродили колониальную политику. В-третьих, экспорт капитала — вывоз стоимости, способной производить за границей прибавочную стоимость, — развивается как способ преодоления чужого протекционизма. Блокируясь с правительством метрополий, финансовый капитал выигрывает и от колониальной экспансии, и в столкновениях державных интересов, обеспечивая сбыт продукции монополизированных отраслей тяжелой промышленности.

«Всякую вновь захваченную страну капитал прежде опутывает, как щупальцами, железнодорожными линиями, которые должны или ускорить разложение ее натуральнохозяйственного строя (дороги коммерческого значения), или закрепить ее подчинение и замирение (дороги стратегического значения)». В гонке вооружений отрасли тяжелой промышленности (металлургическая, горнодобывающая) также с редким искусством применяют свою «эзотерическую арифметику» прибылей, не смущаясь дефицитами государственных бюджетов⁸.

Однако, по мнению Степанова-Скворцова, капитализм подошел к последним границам своего расширения: западные нации, охватив остальной мир своим влиянием, могут впредь вырывать новые области «только в тягостной борьбе с равносильным противником» и удерживать их только ценою колоссальных расходов; в отсталых нациях эмиграция европейской промышленности создает почву для выдвижения туземной буржуазии, которая «смело бросает революционные лозунги и искусно овладевает низовым народным движением»⁹. К этим внешним международным противоречиям, вызванным стремлениями к «исправлению» сложившихся границ, добавляются внутренние социальные противоречия в метрополиях — следствие падения реальных доходов рабочего населения от монопольных цен и возрастания роли косвенных налогов в госбюджетах.

Вывод Степанова-Скворцова о неизбежном нарастании противоречий «империалистской фазы капитализма» подтвердила разразившаяся вскоре мировая война, которую большевики незамедлительно определили как «империалистическую». Из их рядов с началом войны выдвинулся молодой Николай Бухарин (1888-1938), ставший вскоре близким сотрудником Ленина и «любимцем партии». Бухарин, слушавший в Венском университете лекции Бём-Баверка, свою первую книгу посвятил критике австрийской школы — «Политическая экономия рантье» (1914). Он трактовал маржинализм как идеологию «буржуа, уже выключенного из производственного процесса» — рантье, экономические интересы которого лежат исключительно в сфере потребления. (Заметим, что такового рода «классовый анализ» австрийской школы сделал еще в 1899 г. М. М. Филиппов.) Вторая книга Бухарина — «Мировое хозяйство и империализм» (1915) — давала сжатую систематизацию главных фактов «империализма как интегрального элемента финансового капитализма», концентрируя внимание на глобальном противоречии между процессами интернационализации и национализации капитала на новой стадии развития капитализма. С одной стороны — «великое переселение капиталов», международная миграция рабочей силы, колоссальный рост перевозочной индустрии, интернациональное выравнивание цен на товары и ценные бумаги при помощи телеграфа; с другой — связанность монопольных организаций с государством и его границами, которая сама представляет все более растущую монополию, обеспечивающую дополнительные прибыли, прежде всего, за счет «вращения винта» охранительных пошлин. Проникая во все поры мирового хозяйства, финансовый капитал создает в то же время тенденцию к замыканию национальных тел, к образованию «государственно-капиталистических трестов», интересы которых сталкиваются в мировом хозяйстве и мировой политике.

Приводя хроники распространения картелей, синдикатов, трестов, банковых концернов и погони капиталистических государств за увеличением сферы, которую можно было бы охватить таможенным протекционизмом, Бухарин отмечал: «Великие державы взапуски стремились нахватать максимум рынков, и с 70-80-х годов прошлого века территориальные приобретения шли лихорадочным темпом, так что весь мир почти поделен между хозяйствами великодержавных наций». Но чем скорее «разбираются» свободные рынки, тем в большей степени «борьба за сферы вложения капитала подкрепляется силой военного кулака»¹⁰.

Империализму как расширенному воспроизводству капиталистической конкуренции в масштабах «всего человеческого общества, поставленного под пяту мирового капитала», Бухарин противопоставлял «необходимость давления всей революционной энергии пролетариата» и объявлял «священную войну» реформистам и ревизионистам, которые «служили делу примирения с капиталистическим миром и превращали партию революционного пролетариата в партию демократических реформ»¹¹. Заключительную главу своей книги Бухарин специально посвятил критике концепции «ультраимпериализма» К. Каутского, допускавшего возможность еще одной фазы капитализма, когда «политика картелей распространится на внешнюю политику и международный союз империалистических держав, общая эксплуатация мира интернационально объединенным финансовым капиталом устранит соперничество национальных финансовых капиталов между собой».

Отвергая концепцию «ультраимпериализма», Бухарин и Ленин ожидали «революции в России для пролетарской революции на Западе и одновременно с ней», полагая, что задача включения революционной России в будущую «общеевропейскую социалистическую систему» облегчается тем обстоятельством, что «очень развитая крупная синдицированная индустрия России развилась на основе иностранных инвестиций и организационно связана через европейские банки»¹².

Книга Бухарина вышла с предисловием Ленина, который подытожил затем собственное видение проблемы в популярной брошюре «Империализм как высшая стадия капитализма», написанной в 1916 г. и изданной в Петрограде в мае 1917 г. — уже после того, как вернувшийся в «пломбированном вагоне» в Россию вождь большевиков провозгласил в «Апрельских тезисах» курс на социалистическую революцию. Позже написана, но раньше опубликована была ленинская статья «Империализм и раскол социализма» (декабрь 1916 г.), с формулировкой «троякой особенности империализма»:

1. империализм как монополистический капитализм;
2. империализм как паразитический и загнивающий капитализм;
3. империализм как умирающий капитализм, канун социалистической революции.

Ленин сформулировал определение империализма в 5 основных признаках:

1. «концентрация производства и капитала, дошедшая до такой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни;
2. слияние банковского капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии;
3. вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение;
4. образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир;
5. закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами»¹³.

В этих формулировках не было ничего нового сравнительно с работами Гильфердинга, Степанова-Скворцова и Бухарина. Но Гильфердинг, по мнению Ленина, недостаточно остановился на такой «важной стороне империализма», как «паразитизм», сделав даже шаг назад по сравнению с английским экономистом-реформистом Джоном Гобсоном (1858-1940), автором книги «Империализм» (Лондон, 1902). Основные формы этого «паразитизма», по Ленину:

1. экономическая возможность задерживать технический прогресс, для которого исчезают, до известной степени, побудительные причины в силу, хотя бы на время, монопольных цен;
2. рантьеризация: необычайный рост слоя лиц, совершенно отделенных от участия в каком-либо предприятии и живущих «стрижкой купонов»; превращение ведущих европейских стран в государства-рантье;
3. эксплуатация колониальных и зависимых народов, создающая экономическую возможность подкупа верхних прослоек пролетариата, «тенденцию раскалывать рабочих и усиливать оппортунизм среди них, порождать временное загнивание рабочего движения»¹⁴.

Такого рода «временным загниванием», связанным с подкупом «рабочей аристократии», Ленин считал «социал-шовинизм» лидеров социал-демократии во время мировой войны.

«Умирание» капитализма Ленин и его соратники-большевики трактовали двояко: как наивысшее обострение противоречий, вызывающее империалистические войны и революционный взрыв, и как создание материальных предпосылок социализма благодаря обобществлению производства финансовым капиталом в гигантское комбинированное целое.

23.3. Концепция «материальных предпосылок социализма»

Еще Энгельс высказал мнение, что переход крупных предприятий в акционерную, а крупных средств сообщения в государственную собственность «доказывает ненужность буржуазии» ввиду перехода к наемным служащим всех общественных функций, а «если мы от акционерных обществ переходим к трестам, которые подчиняют себе и монополизируют целые отрасли промышленности, то тут прекращается не только частное производство, но и отсутствие планомерности»¹⁵.

Ленин в замечаниях на составленный Плехановым в 1902 г. проект программы РСДРП отметил, что еще тресты, «пожалуй», дадут «планомерную организацию общественного производительного процесса для удовлетворения нужд как всего общества, так и отдельных его членов»¹⁶.

Гильфердинг завершил свою монографию выводом, что, «выполняя функцию обобществления производства, финансовый капитал чрезвычайно облегчает преодоление капитализма. Раз финансов капитал поставил под свой контроль важнейшие отрасли производства, то достаточно, чтобы общество через свой сознательный исполнительный орган, завоеванное пролетариатом государство, овладело финансовым капиталом». По мнению Гильфердинга, овладение шестью крупными берлинскими банками «уже в настоящее время» было бы равносильно овладению важнейшими сферам крупной промышленности (горное дело, металлопромышленное вплоть до машиностроения, электропромышленность, химия) и системой транспорта и чрезвычайно облегчило бы первые шаги политики социализма»¹⁷.

При разработке концепции империализма Ленин заострил внимание на том, что «крупное предприятие становится гигантским? планомерно, на основании точного учета массовых данных, организует доставку первоначального сырого материала в размерах 2/3 или 3/4 всего необходимого для десятков миллионов человек... систематически организуется перевозка этого сырья в наиболее удобные пункты производства, отделенные иногда сотнями и тысячами верст один от другого... из одного центра распоряжаются всеми стадиями последовательной обработки материала для получения целой серии разновидностей готовых продуктов... распределение этих продуктов совершается по единому плану между десятками и сотнями миллионов потребителей»¹⁸. Из этой «очевидности несоответствия частнохозяйственной оболочки содержанию» Ленин вывел свое определение социализма как государственно-капиталистической монополии, образа щенной революционным переворотом и диктатурой пролетариата «на пользу всего народа».

Наряду с «возможностью произвести приблизительный учет всем источникам сырых материалов (например, железорудные земли) в данной стране и даже... в ряде стран, во всем мире», особое впечатление на Ленина произвел такой технико-организационный аспект, как распространение научного менеджмента — тейлоризма. Конспектируя книгу виднейшего теоретика американского менеджмента Фрэнка Джилбрета «Изучение движений». Ленин нашел в американской стандартизации труда «прекрасный образец технического прогресса при капитализме к социализму»¹⁹.

В работах, написанных уже непосредственно в 1917 г., Ленин часто останавливался на трактовке империализма как «чего-то переходного» — «от полной свободы конкуренции к полному обобществлению». Имея в виду опыт военно-государственного регулирования промышленности в кайзеровской Германии, в том числе всеобщую трудовую повинность («шаг вперед на базе новейшего монополистического капитализма, шаг к регулировали экономической жизни в целом, по известному общему плану»), Ленин выдвинул тезис о том, что война превратила капитализм в «высшую планомерную форму его — государственно-монополистический капитализм» и тем самым «необычайно приблизила человечество к социализму... Государственно-монополистический капитализм есть роднейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой [ступенькой] и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет»²⁰. Остается лишь организованной революционной волей обратить «государственно-капиталистическую монополию на пользу всего народа», освободив от «паразитов» сложившийся «механизм общественного хозяйничанья», который «вполне могут пустить в ход сами объединенные рабочие»²¹.

С таким теоретическим багажом большевики-ленинцы пришли к власти в Октябре семнадцатого, намереваясь «исключительно в расчете на мировую революцию» осуществить построение социалистического планового хозяйства.

¹ Зеркалом отмеченного поворота может служить знаменитый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. В его 47-м полутоме (1898) в статье «Политическая экономия» (автор — проф. М. Н. Соболев) на фоне подробного обзора социалистических доктрин и направлений исторической школы кратко говорится о стоящем особняком математическом направлении (Курно, Тюнен, Госсен, Вальрас, Джевонс) и в самом конце упоминается об австрийской школе, пытающейся перестроить теорию меновой ценности на основе принципа предельной полезности; Маршалл не выделен из ряда «тех последователей классической школы, которые отказались от некоторых ее односторонностей и преувеличений» (Дж. Ст. Милль, Кэрнс, Жид и др.). Но уже в статье «Ценность» (автор — проф. А. А. Мануйлов) 75-го полутома (1901) приоритет отдан австрийской школе, а в Новом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, издававшемся с 1911 г., появляются отсутствовавшие (!) в первом издании статьи о Бём-Баверке, Вальрасе, Визере, Госсене, Кларке.
² Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 22. С, 222.
³ Там же. Т. 17. С. 15.
⁴ Там же. Т. 23. С. 146.
⁵ Там же. С. 43.
⁶ Там же. Т. 26. С. 73.
⁷ Гильфердинг Р. Финансовый капитал. М., 1959. С. 409, 452.
⁸ Скворцов-Степанов И. И. Избранные произведения. Т. 1. Л., 1930. С.275.
⁹ Там же. С. 282-283.
¹⁰ Бухарин Н. И. Мировое хозяйство и империализм. Пб., 1918. С. 51, 54.
¹¹ Там же. С. 92.
¹² Письма Н. И. Бухарина В. И. Ленину// Вопросы истории. 1994. № 3.
¹³ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 27. С. 386-387.
¹⁴ Там же. С. 404.
¹⁵ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 234.
¹⁶ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т 6. С. 232.
¹⁷ Гильфердинг Р. Указ. соч. С. 477.
¹⁸ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 27. С. 425.
¹⁹ Там же. Т. 28. С. 134.
²⁰ Там же. Т. 34. С. 193.
²¹ Там же. Т. 33. С. 50.

Автономов В.С. История экономических учений: Учебное пособие. — М.: ИНФРА-М, 2002.